Недавно где-то прочёл, что Липскеров мужской автор. Прочёл и задумался, так ли это и, вообще, что такое гендерный писатель? Если принять в расчёт, что Дмитрий Михайлович Липскеров не пишет женских романов, кулинарных книг, пособий по домашним родам и т.д., то, конечно, он писатель не женский. Его литературные произведения мне очень нравятся, а я, по некоторым признакам, могу быть причислен к мужчинам, значит он, действительно, писатель мужской. Но, здесь, на IRecommend, и в других местах подавляющее большинство отзывов о его произведениях и этом романе 2016 года "О нём и о бабочках" написаны женщинами. Зачем они читают романы мужского писателя? Зачем?! Зачем я читаю Людмилу Улицкую, Татьяну Толстую и других женщин-писателей?
Какая чушь! Какая чушь делить писателей по гендерному признаку. Есть писатели, которых читают и будут читать многие поколения женщин, мужчин и, даже, детей, и есть сиюминутные модные или конъюнктурные авторы с огромными тиражами и собственными передачами на ТВ, которых вскорости забудут, как только мода (конъюнктура) переменится.
Для меня Дмитрий Липскеров один из настоящих современных российских писателей. Я прочёл все опубликованные им романы, начиная с «Сорок лет Чанчжоэ» 1997 года до "О нём и о бабочках" и все авторские сборники. И буду читать, то, что он, надеюсь, ещё напишет. Это мой писатель - всё, что я прочёл мне нравится.
Писать в 2020 году отзыв о романе 2016 года сподвигли два обстоятельства. Недавно я читал его новый сборник "Туристический сбор в рай" 2019 года и с удивлением подумал, что, наверное, пропустил новый роман, после "Бабочек". Оказалось, что не пропустил. Перерывы между новыми произведениями у Дмитрия Михайловича увеличились до трёх лет. Роман "О нём и о бабочках" с удовольствием перечитал, как в первый раз, да потом ещё и негативные отзывы о романе на глаза попались. Нужно свой отзыв написать.
С самого начала и до сегодняшнего дня Липскеров в очень увлекательной форме, красивым и лёгким - в противовес тяжеловесному назидательному - слогом, хорошим языком с доброй иронией пишет о вселенских, общечеловеческих вопросах, о вечных темах, о добре и зле. Стиль его произведений совершенно индивидуален и неподражаем. Я назвал бы этот стиль неоромантической притчей с очень сложносочинённым - в противовес примитивному - гиперреалистическим сюжетом. Его герои наши современники, "вечные жиды", "падшие ангелы" и новые мессии. В "Бабочках" все и всё это присутствует. Сюжет сплетён необычайно прихотливо. Параллельно развивается несколько линий повествования, так, что прочтя небольшой фрагмент романа, невозможно даже представить, что задумал автор. Интрига остаётся нераскрытой до самых последних строк, да и они, последние строки, можно сказать, оставляют финал открытым.
Ареной вечного сражения добра и зла в этом романе стал половой вопрос. Эта неотъемлемая сторона жизни людей присутствует во всех без исключения предшествующих романах и многих малых формах писателя. Но, в "Бабочках" она выходит на первый план сюжетной канвы, становится чуть ли не доминантой повествования, что, скорее всего, и вызвало неудовольствие пуритански настроенных читателей и читательниц. Вспомнилась знаменитая фраза конца советской эпохи - "секса в СССР нет". Однако, любой сюжет, сам по-себе, является у настоящего писателя только формой, сосудом, обёрткой для глубокого смыслового наполнения. По-моему, авторы, которых называют мужскими или женскими, как раз и ограничиваются созданием в своих опусах лишь внешней оболочки - привлекательного сюжета. Липскеров же наполняет, без сомнения, не самый распространённый, провокационный и шокирующий сюжет глубокими разнообразными философскими смыслами. Не стоит забывать, что он далеко не первопроходец темы секса в литературе. Вспомним "Лисистрату" Аристофана, "Царя Эдипа" Софокла, "Крейцерову сонату" Льва Толстого, "Русскую Красавицу" Виктора Ерофеева и многих, многих других.
Завязка романа выглядит пародией на гоголевский "Нос", только от героя "Бабочек" сбежал и зажил самостоятельной жизнью половой член. Это, бесспорно, может шокировать незнакомого с творчеством Дмитрия Михайловича читателя. Но, если вы читали Липскерова, вы не можете не доверять его вкусу и интеллигентности, не можете не понимать, что это не смысл целого романа, а всего лишь эффектная завязка, повод порассуждать о вечном. А, на сколько я помню, единственное нецензурное слово вложено в уста отрицательного персонажа. И служит оно для бескомпромиссной характеристики его негативного статуса, чтобы ни у кого и сомнений не возникло, что он не невинная жертва, а несёт заслуженную кару, несмотря на видимую привлекательность. Зло часто принимает привлекательный облик и очень часто привлекательность носит ярко выраженный сексуальный характер.
В течение всего романа автор ставит перед читателем вопрос, что такое секс вообще - воплощённое зло, или не совсем. Что он для женщин и для мужчин, и в чём разница гендерного отношения к нему. Почему в человеческом обществе традиционно доминируют мужчины и что будет, если лишить их этой доминанты? Фантастическую и абсурдную на взгляд нас, привыкших жить в традиционно патриархальном обществе, ситуацию, когда все мужчины лишаются половых органов и мужских половых гормонов автор рисует в романе. Картинка получается смешная и страшная одновременно. А ещё представляет очень интересную и, лично мне, неизвестную доселе, формулу связи науки с мужской сексуальностью.
Как уже было сказано, обострённое сексуальное начало повествования - это только обложка для очень серьёзных размышлений автора о религиозно-философской концепции человечества, вообще, и человека, в частности. Он с виртуозной лёгкостью обосновывает истинность единобожия без всяких теософских ухищрений. Среди всех монотеистических конфессий делает выбор в пользу иудаизма и Торы, агрессивно отвергая христианство, ислам и другие трактовки единобожия. На основе текста Торы Липскеров устами одного из персонажей даёт очень оригинальную для меня трактовку расплаты за маленькие и большие грехи:
И великим грешникам воздастся за их добрые поступки, и праведникам за ошибки. Только сильно грешившим воздастся за доброту здесь, на земле... Воздастся деньгами, долгой жизнью и другими земными радостями, а праведники за ошибки наказываются - здесь же, на земле, - нищетой, болезнями, много чем. Зато в вечном существовании грешник попадёт в ад, тогда как праведник, расплатившийся за свои грехи в нашем мире, сядет за стол со Всевышним и обретёт в вечное пользование всё, что пожелает. В духовном смысле, конечно.
В романе описан приход нового Спасителя, но не в образе Сына Божия, которому автор отказывает даже в месте "за столом со Всевышним", а в образе новых Адама и Евы, от которых начнётся новое человечество. А старое обречено на вымирание от всеобщего бесплодия. Собственно, весь роман можно назвать новым Евангелием от Дмитрия. А что касается секса в нём, так почитайте Ветхий Завет, там столько секса и, даже, извращений, что если только на этой составляющей сосредотачиваться, получится эротически-порнографическое чтиво.
Ко времени написания "Бабочек" Липскеров перешагнул пятидесятилетний возрастной рубеж. Для мужчины естественно к этому возрасту уже с меньшим рвением относиться к сексуальной составляющей жизни, начинать подводить итоги, в том числе и этой компоненте своего бытия, и больше придаваться размышлениям о вечном. Так что у Дмитрия Михайловича всё в порядке, как и задумано Всевышним.
