Нил Шустерман придумал и описал очень реалистичный мир, страшный именно своей реалистичностью, которую особенно подчеркивают цитаты из газет (например, про роддом Харькова, от которого мурашки бежали не только по спине, но и по сердцу).
Страшный мир, наше будущее, где аборты запрещены, но родители трудных детей могут воспользоваться ретроспективным абортом при возрасте своих детей от 13 до 18. Что такое ретроспективный аборт?
Идея о том, что беременность можно прерывать ретроспективно, путем расчленения ребенка, достигшего определенного возраста, возникла в моем присутствии, — продолжает Адмирал. — Сначала это была шутка, никто не воспринимал ее всерьез. Но в том же году ученого, сделавшего ряд открытий в сфере пересадки органов, наградили Нобелевской премией за создание техники, позволившей использовать при трансплантации любую часть организма донора.
Страшные вещи, которые так приросли ко всем, вошли в жизнь и обиход, что на это уже никто не обращает внимание, а борьба с трудными подростками приобрела весьма радикальный характер.
В законе говорится о том, что человеческая жизнь неприкосновенна с момента зачатия и до тринадцатилетнего возраста.
В период же с тринадцати до восемнадцати лет родители получают право принять решение о своего рода «ретроспективном аборте»…
…не прерывающем в «традиционном» смысле слова жизнь ребенка.
Был разработан особый процесс, позволяющий избавиться от ребенка, оставив его в живых. В случае, если родители решают отдать ребенка в специальный лагерь, где человеческие тела разделяют на органы для последующего хранения, принято говорить, что ребенка «разобрали».
В настоящее время процесс «разборки» стал естественной и общепринятой частью жизни общества.
Но это еще не все, есть и особо религиозные родители, которые воспитывают не просто детей, а десятин, которых приносят в жертвоприношение Богу, – да и сейчас есть особо извращенные религиозные фанатики, которые трактуют различные священные писания в свою пользу, просто вместо разборки детей уничтожают всех и вся, что мы ощутили на себе (взрывы метро, домов, Беслан…).
Коннор, Риса, Лев – за них переживаешь, с ними бежишь, бежишь, бежишь, чтобы жить, чтобы тебя не разобрали, потому что ты, как и они, не хочешь продолжать жизнь в разобранном состоянии.
Коннор – трудный подросток, которые собственные родители отправили на разборку, решив для себя, что другого выхода нет, что проще сделать ретроспективный аборт, что лучше дать Коннору жизнь в разобранном состоянии, что для Коннора это лучше!
Лучше быть великим хотя бы какой-то своей частью, чем сохранить целостность, оставаясь бесполезным
Риса – талантливая пианистка, сирота, которую отдали на разборку, потому что финансирование детских домов ограниченно, потому что надо кого-то отдать на разборку. Девушка, от которой сначала отказались родители, а после и государству стало выгоднее иметь разобранную, а не цельную Рису.
Лев – десятина, которого родители родили и воспитывали именно с этой целью, который с момента рождения знал, что у него высокая цель жизни – стать разобранным, что его принесут в качестве жертвоприношения, что тринадцать лет – это не просто очередной день рождения, но и день, когда он попадет в заготовительный лагерь, для того, чтобы исполнить цель своей жизни.
И родители не видят ничего плохого, ничего отвратительного, ничего неправильного в этом. Родители знают, что лучше отдать своего ребенка на разборку – ведь это не только спасет других, незнакомых им людей, но и даст твоему ребенку другую, лучшую форму жизни.
Что нужно, чтобы разобрать на органы ребенка, от которого отказались родители? Для этого нужно двенадцать хирургов, работающих попарно. Пары подбираются по принципу специализации и меняются в зависимости от стадии, на которой находится процесс. Хирургам помогают девять ассистентов и четыре медсестры. Процесс занимает три часа.
И, что самое страшное в этой книге – она написана так реалистично, так правдиво, что можно поверить, что есть сейчас такая страна, в которой практикуется разборка, особенно, когда Нил Шустерман вставляет вырезки из наших (современных) газет, где мы видим, что до разборки нам осталось сделать только полшага…
Также понравилось в книге, еще и то, что Шустерман описывает обычных людей, которые в силу обстоятельств, стали сражаться с миром, с несправедливостью, при этом не считая себя героями, а просто спасаясь.
Мы имеем право распоряжаться нашими жизнями!
Понравилось, как Шустерман довел до абсурда наш толерантный мир, теперь черные (по цвету кожи) люди не негры, не афроамериканцы, они цвета умбры; белые – цвета сиены; индейцы – люди Удачи.
Хотя я и сейчас не понимаю, почему африканцев и их потомков, живущих в других странах нельзя назвать черными? У них же черный цвет кожи? Почему это обидно? Ведь мне не обидно, что меня могут назвать белой – у меня же белый цвет кожи. Я не понимаю, почему обидно назвать азиата – азиатом, кавказца – кавказцев, негра – негром, а уничтожать африканские страны – это не стыдно; уничтожать чужие религии и верования – не стыдно, а сказать, что человек раскосый – стыдно???!!
Раньше нас называли черными, представляешь? Потом появился этот художник, как его? Он и сам был смешанных кровей — чуть-чуть оттуда, чуть-чуть отсюда. Как бы там ни было, но он прославился портретами афро-американцев, живших в южных штатах. В работе он в основном использовал краску, которая называется умброй. Афроамериканцам это слово понравилось, и с тех пор нас так и называют. Но ты же не знал, откуда взялось это слово, правда, Фрай? А потом так называемых белых тоже переименовали. Про них стали говорить, что у них кожа цвета сиены, а это тоже краска, которую используют в живописи. Мне нравятся эти слова. В них нет оттенка осуждения, как в «черный» или «белый». Нет, конечно, расизм никуда не делся, просто, как любят говорить мои папы, «фасад цивилизации снова перекрасили».
В созданном мире Шустерман доводит толерантность, политкорректность до предела абсурдности, рисует своеобразный фарс нового мира, до которого мы можем дойти сами, если не перестанем заниматься изобретением новых уровней терпимости, а просто не станем жить с уважением к себе, друг другу, вне зависимости от цвета кожи, вероисповедания и прочего.
Интересная книга, которая показывает все нарывы нашего общества, все извращения, все страхи и пороки.
