Из дневника шестилетнего Максима, 25 июня 1994:
Севодня мама притварьялась што ей очень весело ана сказала мы пайдьом. В зоопарк или вгости к тети маши. вика хатела к тети маши я хател в зоопарк. мы сыграли в каминь ножницы бумага я выйграл. у миня был каминь а у нийо ножницы я ее затупил.
Из разговора школьного психолога с матерью ученика:
– И что, вы совсем не замечали в поведении сына каких-нибудь странностей за последние… э-э… два года? – не сдавалась Елена Геннадьевна.
“Странностей, – грустно подумала Марина, – сколько угодно “странностей”. Не тебе же о них рассказывать, безмозглая ты лягушка”.
– Не замечала.
Рассказ Анны Старобинец "Переходный возраст" я проглотила на одном дыхании. Короткая, но сильная вещь.
Повествование начинается с того, что после развода Марина вместе с шестилетними близнецами Максимом и Викой переезжает в новую квартиру. Их прежнее жилье было лучше, но так сложилось, к тому же, теперь они будут жить неподалеку от леса и станут чаще дышать чистым воздухом.
Тот день – жаркое, пронзительно-солнечное августовское воскресенье – был последним хорошим днем в их жизни.
Изменения в поведении сына Марина заметила не сразу. Вернее, сначала не придавала им значения: замкнутость и отчужденность - норма для переходного возраста. Учился мальчик хорошо, дружил с сестрой.
Сестра, однако, позже заявит, что больше не может жить с братом в одной комнате, и съедет в мамину спальню. Почему?
Вика быстро отвернулась и сделала вид, что рассматривает порвавшиеся колготки. Она стеснялась брата. Краснела при мысли, что все в школе знают. Знают, что она и этот тупой неповоротливый урод живут в одном доме. Едят за одним столом.
А позже, совсем поздно, когда не останется никаких сомнений в том, что с мальчиком не все в порядке, что помимо прыщей, лишнего веса и комплексов - стандартного подросткового набора - в Максиме есть что-то еще, Марина найдет дневник своего сына:
25 августа 1995
Весь день болело ухо и еще голова. Там что-то шевелится.
Сюжет развивается стремительно и непредсказуемо.
Прямое повествование разбавлено дневниковыми записями, воспоминаниями, отступлениями. За это короткое, казалось бы, полотно текста перед читателем разворачивается целая жизнь героев с акцентом на важные психологические детали:
Основной жанровый уклон сделан в сторону фантастики, но мне хотелось бы отметить еще и бытовой психологизм, присущей женской прозе. Мне было интересно наблюдать не только за происходящим непосредственно с Максимом
Октябрь 1997
Это очень важно. Пока я это помню. Я – Максим. Я учусь в четвертом классе. У меня почти все пятерки.
Когда в следующий раз я открою дневник, я прочитаю эту запись и сразу вспомню. На всякий случай пишу еще раз.
Но и следить за типичной женщиной в сложной ситуации:
Поплелась на кухню. Посидела немного над чаем. Отпила пару глотков, остальное вылила. Потом подошла к зеркалу, посмотрела на свое иссохшее, криво зачеркнутое морщинами лицо. “Я стала похожа на мумию, – подумала она. – Я стала похожа на старуху”.
Над этим рассказом нравится много думать. Размышлять о разном, то исключая, то заменяя, то возвращая фантастическую составляющую. Здесь есть место философии.
В чем состоит фантастичность, я умолчу, чтобы сохранить интригу. Скажу лишь, что среди всего разнообразия существующих или выдуманных писателями-фантастами видов, если с детенышами что-то не так, "мать" - это приговор.
Больше классных книг
хочется прочесть.