Забавно, когда писатели пишут про свою же профессию. Вот и Андрей решил не останавливаться на достигнутом. После того, как его персонажи уже заключали сделку с Дьяволом, или находили случайно радио ада, а то и становились неким воплощением нового Антихриста, который должен заменить собой человечество как вид, он решил отправиться еще дальше в этом странном и мистическом путешествии. И теперь его персонаж, являющийся писателем, должен угадить в ад.
По всему выходило: счастливчик. Но почему-то счастливчиком он себя не чувствовал. Наоборот, он чувствовал себя глубоко несчастным.
Да-да, в тот самый ад, где скрежет и крики грешников. На самом деле его персонаж был не то, чтобы очень уж плохим. Мало пил, вроде бы никого не убивал, и даже пытался писать хорошие книги. Вот только его и сгубило то, что он был как все. Ни так, ни сяк. Про Бога не вспоминал, никого не спас при жизни, и просидел всю жизнь за своими листами, исписанными небрежным почерком, или с размазанной краской от принтера. Бумажный червь, а не человек.
Все радикально изменилось за несколько часов. То, что прежде казалось важным, сделалось смехотворным, зато кое-какие «мелочи» приобрели огромное значение. Они занимали воображение Бута и причиняли настоящую, теперь уже неизлечимую боль, поскольку не осталось времени, чтобы их исправить. В тени смерти сверкали только неподдельные камни.
За какие заслуги открывать ему райские врата? Он что жил, и что нет.
Потом его взгляд потускнел. Наползали сумерки, все заволакивала мутная пелена, пошел снегопад из пепла… Милые плачущие девочки – искренне любящие дочери, плоть от плоти – держали его за холодеющие морщинистые руки, но не могли согреть…
Единственной его заслугой могли оказаться разве что только книги. Но разве пытался он славить в своих работах Творца? Нет. Разве писал он про небесную красоту и рай, полный поющих ангелов? Нет. Наверняка его рассказы были полны инферальных созданий и мыслей. Скорее всего он баловался байкам про маньяков с зловонными ртами и гнилыми зубами. Одним словом, полноценный гражданин своего будущего места жительства.
Но вскоре он получил кое-что взамен. Ему пришлось признать это, когда он очнулся в кабине, словно проснулся после глубокого, слишком глубокого сна.
Вот только что удивительно – в месте, в котором он оказался, внезапно нет никаких котлов. Да и грешников никто сильно не пытает и не мучает. А встречает его в тесной каморке никто иной, как Кафка. Да-да, тот самый. Который превращал себя в жука, потом бродил по странному замку, и много рассуждал про великую китайскую стену, и вообще всю жизнь был унылым человеком. Сколько людей впало в депрессию из-за его бессмертной классики.
Неудивительно, что рогатые его к себе прибрали, поближе к копытам!
Серия: Ночной дозор
Издательство: АСТ, Транзиткнига
Год выпуска: 2004
Формат издания: 84x108/32
Вес с упаковкой, г: 302.00
Количество страниц: 368
...Вампиры, драконы, оборотни и бог весть какие еще порождения Тьмы, которых мы наивно привыкли считать легендами, - новые властелины новые
...В осатаневшем, пережившем глобальную катастрофу будущем самой дорогостоящей на черном рынке становится страшная медицинская услуга.
Человек, лишенный абсолютно всего, чем стоило жить, добровольно восходит на борт "Летучего Голландца" - ибо лучше существовать в аду, чем на Земле!
"Калейдоскоп кошмаров" от Андрея Дашкова.
Здесь каждый найдет то, что страшно именно ему!
Но ад все-таки не место для развлечений. А название рассказа весьма колоритно по звучанию. «Все писатели попадают в Ад». Заметьте, что нет никакого указания на исключения из правил. А значит, что все лучшие умы человечества действительно собрались в этом месте. Но за что, и как их пытают? И главное, кто? Кафка является первой подсказкой в этом странном царстве сюрреализма, в котором черти котлам и вилам предпочитают спокойные вечерние прогулки.
И оказалось наедине со страхом. Страх сдавливал череп. Что ж, по крайней мере, у него был череп! Бут пытался ухватиться за эту позитивную мысль. Тело… Словно откладывая самое важное на потом, он переключился с собственного тела на стенки кабины. Прикоснулся к ним: не пластик, не металл и не камень. Субстанция, отдаленно напоминающая высушенное вещество мозга. Так решил Бут, видевший до этого только мозг домашних животных.
И где вдоль дорог стоят заведения с дешевым и доступным пивом и соленой закуской к нему. К чему пытать тех, кому уже некуда отсюда деваться? Зачем издеваться над душами грешников, которые и при жизни неплохо тянули из себя жилы, пытаясь придумать слово покрасивее и поярче, чтобы зацепить читателя, и вызвать у него восхищение своими работами. Так в чем смысл наказания, друзья? За что сюда попадают все писатели?
Но, трогая стены, он невольно рассматривал и свои руки. Он узнал эти руки. Руки тридцатилетнего Бута. Уже достаточно опытного, однако еще полного жизненной силы и молодой злости. Черт возьми, в его положении едва ли стоило вспоминать о ЖИЗНЕННОЙ силе!
На самом деле мне понравился концепт произведения. Андрей блестяще обыграл свою идею, и мне понравился его персональный ад для тех, кто привык всю жизнь только писать, рвать из себя нутро ради двух строчек на бумаге. Которые, зачастую, они через некоторые время сминали, бросали в урну, а то и просто сжигали в печи, так как считали, что этот слог недостаточно прекрасен, а их персонаж получился неубедительным и банальным, и потому не вызовет резонанса в сердце читателя.
Предчувствуя свой конец, Бут вспоминал прошлое и думал, что ему грех жаловаться, хотя, конечно, перед смертью не надышишься. Он умирал, вкусив счастья, обласканный судьбой и поклонниками. Его критики были вменяемы, многие из них числились близкими приятелями. Он повидал свет, вдоволь потешил тщеславие, любил красивых женщин, и те отвечали ему взаимностью, имел двух прекрасных дочерей и трех внуков.
Подсказка локального ада кроется непосредственно в самом названии рассказа. Если сложить все факторы вместе, то мы получим ответ почему писатели находятся в столь отдаленном от привычного существования месте, и почему они должны мучаться и испытывать дискомфорт там, где их не пытают, не сажают в раскаленные котлы, и даже не тыкают в телеса вилами. Бесы весьма обходительны, да и вообще им дела нет до ходящих и мерно переговаривающих с друг другом писателей.
Они озадачены какими-то более важными и насущными делами, которые не должны касаться простых смертных.
Агония оказалась непродолжительной и тихой. Бут умирал в своем особняке и был избавлен от созерцания больничных потолков и ненужной утомительной суеты персонала. Лежа на кровати в спальне, он видел, как за окном плещется зеленое знамя листвы – это был каштан, посаженный его руками.
А тем временем ад продолжает постепенно наполняться новыми душами, которые также не понимают почему это на самом деле неплохое место считается геенной огненной. Но понимание приходит. Обязательно приходит ко всем. Пускай не сразу, и только спустя некоторое время, когда жители этого места клянутся сами себе, что больше никогда не будут заниматься тем, чем занимались при жизни. Что ни-ни, их каторга кончилась. Мы все так говорим, друзья, мы все.
В бездонном голубом небе скользил серебристый крестик самолета – словно улетающий символ веры, в которой Бут не нуждался и которую так и не обрел.
А потом, украдкой, чтобы никто не видел, снова бежим заниматься своим любимым делом, так как этот ужасный зуд не дает покоя, и заставляет нас думать об этом даже глубокой ночью, когда на небе горят яркие звезды, а Земля мерно спит, набираясь сил для нового дня.
Людям придется провести здесь ВЕЧНОСТЬ. Пустые разговоры или воспоминания о былом рано или поздно надоедят, и им захочется вырваться из привычной адской рутины. Вспомнить то, что делало их ими на Земле, при жизни. И понять, что именно это и запрещено в этом месте, так как наказанием будет боль, а потом и нечто более ужасное. А для самых упрямых, кто не понимает по хорошему, есть даже специальная одиночная камера, в которой они будут терзать себя в постоянных судорогах и истоме.
Так что ад вполне реален.
Все сделалось грязным от боли в сердце. Отвращение – вот, пожалуй, последнее, что он осознал. Соленый от слез прощальный поцелуй жены был предназначен изношенной немощной оболочке, из которой Бут уже выпорхнул…
Просто сюда попадают не все, а только настоящие писатели.. По вполне определенным причинам. Не переживайте, друзья. Один из местных жителей обязательно упомянет этот фактор, и вся мозаика сложится в цельную картину : ))
Стенки кабины выглядели так, будто были сделаны из гниющей плоти, испускающей при разложении тусклое свечение. Это напоминало бестеневые лампы в операционной. И никаких запахов. Абсолютная стерильность.
С большим удовольствием поднимаю палец вверх, и рекомендую рассказ для прочтения. Он получился своеобразным, но крайне занимательным. Мне такое любо. Надеюсь, что и вы тоже оцените его.
Спасибо всем, кто заглянул на огонек. И до новых встреч! Берегите себя.
