«Что за неадекваты лупанули такой кликбейт?» – первое, что пришло мне в голову, когда я начал смотреть фильм, и сопоставил его название с предполагаемым содержанием. В фильме ведь речь идёт, по сути, о ребёнке-инвалиде, его борьбе, и его пути к успеху.
Я ещё подумал: «офонарели, что ли, даже если и предполагалось подходить к «ненормальности» с определённо ироничной точки зрения». Мол, такой «ненормальный» всех «нормальных» «за пояс заткнул».
Далее я было подумал о Юрии, он ведь вроде тоже подходит под ярлык не совсем, мягко говоря, привычного обывателя. Юрий ведь по доброй воле взялся за лечение и воспитание чужого для него ребёнка-инвалида. Тут на каждом шагу своих-то здоровых детей бросают, что уж говорить о чужом ребёнке-инвалиде. А если ещё учесть, что врачи напророчили совершеннейшее отсутствие вообще каких-либо перспектив, и печальнейший ранний финал.
Конечно, Юрию в глаза будут говорить, что он мужик-герой, но в задних мыслях-то у большинства нет-нет, да промелькнёт мысль о «ненормальности» такой ситуации. Врачи в фильме даже матери предлагали поскорее отказаться от своего сына-инвалида, что уж говорить об Юрии?
За Юрием, в начале фильма, я заметил и ещё одну странность. Можно ли назвать нормальной ситуацию, когда человек в аптеке отговаривает незнакомых ему людей от покупки лекарств? Человек компетентен? Может советовать? А люди, принимающие совет, ему доверяют? Ситуация только лишь странная, Юрий же не принуждал никого отказываться от лекарств, просто такой у человека склад характера, что ему требуется вставлять свои «пять копеек» мнения. Вот если бы он начал вырывать у покупателей из рук лекарства, или угрожать, вот тогда ситуация была бы ненормальной.
И всё-таки я услышал в фильме конкретное упоминание «ненормальный», и оно было применимо именно к Николаю – к тому самому ребёнку-инвалиду. Как ни странно, меня это успокоило: я просто понял, откуда появилось такое название, и что это и не кликбейт вовсе, это просто неточность перевода. Таким образом, в фильме вообще никто никого не пытался обозначить «ненормальным». Просто китайские пограничники (или полиция) пытались понять причины «такого» поведения на борту самолёта, а переводчик — вот так вот всё перевёл. Переводчик даже принёс извинения за то, что перепутал слова «ненормальный» и «нездоровый».
Позже я ещё раз услышал о «ненормальности», но эффект «китайского переводчика» уже определил моё отношение ко всей этой ситуации с «ненормальностью». На этот раз инициатором упоминания «ненормальности» оказался сам Коля. В фильме параллельно показываются две врененнЫе эпохи, и вопрос этот поднял Коля, показанный в детстве. Маленький Коля обращался к «большому» Юрию за уточнением своих перспектив. Юрия же сильно зацепило это деление на «нормальных» и «ненормальных», и он неплохо так размотал все эти ярлыки.
Юрию нужно было говорить что-то понятное ребёнку, вот он и выдал, что у «нормальных» считается «нормальным» врать и предавать. Поэтому, собственно, им – новоиспечённым друзьям, и не нужно быть «нормальными», у них своя шайка-лейка. Юрий вообще настаивал на том, что всей этой ерундой с ярлыками не нужно забивать голову, а нужно сосредоточиться на выздоровлении. Этим они и занялись.
Юрий и Николай, они, получается, что волею судьбы нашли друг друга. Юрий ведь воспитывался в детдоме, где он, похоже, на десять жизней вперёд насмотрелся на всю эту обывательскую нормальность. И получилось так, что без Юриного детдома никакого бы их именно такого знакомства, и именно такой дружбы не случилось бы.
При ином раскладе, Юрий пребывал бы в обычной обывательской нормальности, и не стремился бы к тому, чтобы взвалить на себя бремя поднятия на ноги заведомо неизлечимого ребёнка-инвалида. Врач же ясно сказал, что ребёнок безнадёжен, а всплески улучшений – это временные улучшения, после которых ситуация будет только усугубляться, и вдобавок ко всему добавится ещё и деменция.
Юрий же вцепился в больного ребёнка буквально как клещ, тем самым введя в недоумение бабушку Коли. Бабку действительно понять можно: для неё «нормальной» была бы ситуация, при которой мужик бы дал дёру, как только увидел бы «такого» Колю. В глазах бабки Юрий как раз и был тем самым «ненормальным». Таким образом, все эти «нормальность» с «ненормальностью» перемешались так, что поневоле вспоминаются слова Юрия о том, что нужно сосредоточиться на выздоровлении, а не на «точных определениях».
Название у фильма – «Ненормальный», фильм – отечественный. Исходя из этого, я предполагал увидеть что-то действительно рвущее душу, вроде фильмов «Плотник» 2022 или «Велга» 2022. Однако тема «ожидание-реальность» растворилась где-то в несоответствии. Моё «ожидание» подсознательно жаждало жесткача, но разочарованным я не остался.
И то верно: не всё же время отечественному кинематографу суждено выбивать из меня слезу жесткачом уровня «Плотника», нужно же и попробовать это сделать уровнем «Ненормального». Кстати, в этом плане всё прошло удачно, в фильме были очень трогательные моменты, и слеза-таки наворачивалась на глаза, но это была слеза совершенно противоположная «Плотничьей» слезе, или «Велговской».
Наверное, основной эффект от этот фильма для меня заключается всё-таки в подаренной возможности порассуждать. «Нормальность-ненормальность» – это всё само собой. А есть и ещё кое-что. Например, каковы были всё-таки настоящие мотивы Юрия? Я сейчас как та Колина бабка, но куды ж деваться-то, нужно рассуждать, да радоваться подаренной возможности.
К финалу-то фильма всё, само собой, становится понятным. Но до финала нужно же ещё добраться. А пока идёт «добирание» до финала, можно предположить, что Николай всё-таки был где-то прав, когда заявлял, что Юрий для него как «надзиратель». Может быть, действительно, у Юрия была такая жажда доминирования, что Коля, его мама и бабушка – оказались «идеальными объектами» для доминирования. Юрий ведь действительно неплохо так всё по-своему организовал в их доме. Понятное дело, что был результат, был успех такой «терапии». Результаты вообще были какие-то феноменальные, и даже по-киношному фантастические.
И всё-таки. Не от фонаря же Коля взял это «надзирательство». Само собой, понятно, что лучше быть здоровым и успешным, чем больным безызвестным инвалидом. Снова тонкий лёд, ибо какими методами добывается успех? И можно ли обойтись без надзирательства? А Юрий? Может быть, как раз в этой ситуации его стремление устанавливать свои порядки и доминировать пошло только на пользу? Что бы было, если бы Юрий был каким-то иным, более мягкотелым, более похожим, например, на биологического Колиного отца?
Юрий многое делал интуитивно. Он, похоже, даже сам себе не мог многое объяснить. Юрий просто чувствовал, что так нужно. Он же, в самом деле, не сидел и не планировал своё доминирование над ребёнком-инвалидом и его семьёй. А твёрдость проявлять нужно было, и эта твёрдость должна быть максимальной и всеобъемлющей. Например, самого начала. Как нужно было поступить с лекарем-шарлатаном? А тот «лекарь» ведь был бабкиным любимчиком. А Юрий его буквально взашей. И далее, и далее, и далее.
И к чему всё это привело? К феноменальному успеху, это самом собой. А ещё, это привело к тому, что взрослый уже Николай назвал Юрия надзирателем. В самый важный момент Николай вдруг взбунтовался и начал сопротивляться доминированию Юрия. Тонкий лёд. Кругом сплошной тонкий лёд. И что же Юрий? Стал ли он «трясти за грудки» «неблагодарного» Николая, напоминая, кому он «всем обязан»? Такой вариант был бы для такого фильма слишком банален.
В моменте, когда Николай взбунтовался, Юрий просто доказал действием, что он всё делал не с целью доминирования, и не из желания самоутвердиться. У меня, например, всё-таки возникло чувство, что все действия Юрия шли у него от души, которая не имела камня за пазухой. Непосредственность Юрия стала вдруг, в этом моменте, просто слишком явной.
Нужна ли была именно Юрию победа на конкурсе? Ведь это была и его победа. Он, по всем законам, канонам и понятиям, имел на победу столько же прав и претензий, сколько и Николай. И тут, глядя на Юрия, я как-то окончательно понял, что мужик точно «не от мира сего», а название фильма больше подходит к нему.
***
В общем, конечно, это кино, а там всё должно соответствовать такому виду художественного творчества. Могла ли быть в этом фильме как-то иначе преподнесена мне суть не совсем обычных людей?
Я всё ждал какого-то особого и большого финта, но случился лишь маленький финтик, и это только способствовало укреплению осознания нужности именно такой череды событий. Такая череда событий лишний раз мне напомнила, что мир этот держится на людях, подобных Юрию.
Какой процент мужчин на этой планете способны на поступок, сродни поступка Юрия? Нет, не сделать из ребёнка-инвалида гениального пианиста, а просто, хотя бы не бросить этого ребёнка.
Поступок Юрия, конечно, удивляет и восхищает. А вот его отказ от той «нормальности», в которой врут и предают, только восхищает. Юрий чувствовал в Коле родную душу, а, по убеждениям Юрия, предать такую душу было совершенно невозможно. Поэтому-то он и сказал Коле, что им не обязательно быть «нормальными».
Фильм отлично поставлен, он дарит переживания, и это очень сильные переживания. Кое-какие неожиданные повороты в фильме всё-таки будут, и это, само собой, добавляет интереса. Фильм стоящий, и именно такая постановка оказалась способной меня удивить.
Музыка Шопена для меня – это совершенно конкретное волшебство, по-другому я его фортепианные концерты объяснить не могу. Это океан, целый океан волшебства. Если же в фильме звучит Шопен, упоминается Шопен, а у меня есть отзыв об этом композиторе, то было бы странным, с моей стороны, не прикрепить сюда моё мнение о музыке Шопена.
