Да! Я с уверенностью могу на /ш-е-с-т-о-й/ части детективной серии сказать, что я не просто слежу за событиями в книгах о несносной девчонке Флавии, а мне...нравится! И я не покер-мордой вчитываюсь в то, что мне было подарено (я не могу не прочесть подарки, это кощунственно!напоминаю - подарили сразу всю серию), а…наслаждаюсь происходящим! Той удивительной атмосферой, присущей тихому английскому городку Бишоп-Лейси, в котором, конечно, водятся те еще черти!...
В секретах есть странная сила, которую никогда нельзя получить, если болтать обо всем подряд.
..А возможно на этот раз меня восхитило, что детективной части-то…не было. Вот серьезно! Труп был, даже, можно с уверенностью сказать, о наличии двух мертвых телах. А вот, собственно, расследование нам преподнеслось лишь на последних 30 страницах. Да и громкое какое, хлюпающее это слово – расследование. Так, случайная догадка, пришедшая в нужный час.
Но о чем же говорилось тогда? А это не малых 350 бумажных страниц, вовсе не малышка-коротышка-книжка. А событий – море, впечатлений – масса. Ведь разоренное своей некомпетентностью семейство де Люсов вдруг возвращает утраченную мать и жену, Харриет. Нежную возлюбленную и матушку, след от которой остался в памяти лишь у немногих. Потому и Флавия, младшая из семьи, не знает как реагировать: плакать/проклинать/молиться? Как отнестись к женщине, которую ты при жизни никогда не видел; чья комната – запретная территория; а сама мысль о ней – то наполнена причитанием, то обожанием, то великой тайной? Десять лет спустя Харриет, оставившая по долгу службы свою обитель с тремя дочерьми, младшей которой исполнился лишь год, вновь обретает утраченное. Если, конечно, так можно говорить о мертвеце, закованном на десятилетие в сверкающую белизну льда, что помогла остаться Харриет будто при жизни – статную, красивую.
Есть некоторые звуки, которые не должны слышать дети, пусть я даже уже не ребенок, и самый главный звук - плач родителя.
…Будто толчок – и она проснется, откроет голубые глаза и удивится, что дочери так выросли без нее…
Флавия, наша девочка-химик, растет и становится замечательной. В том смысле, что многое замечает: и прелестный голос средней сестры Даффи, и скорбь отца, и тайны слуги Доггера. Наконец, именно в этой части приоткрывается завеса, из-за чего произрастает ненависть к Флавии старших сестер. Об этом, конечно, будет говорится в следующей части. Но сколько намеков!..
- Что мы будем делать, Доггер? Этот вопрос показался мне разумным. После всего, что ему довелось пережить, Доггер разбирается в безнадежных ситуациях. - Ждать завтрашнего дня, - сказал он. - Но что, если завтра будет еще хуже, чем сегодня? - Тогда мы подождем до послезавтрашнего дня. - И так далее? - уточнила я. - И так далее.
Буду. Буду продолжать. Хоть бы было детективщины поменьше, а чудеснейшей атмосферы середины XX века – больше.
П.с. А все-таки рекомендую лишь подросткам. Или тем, кто подросток в душе)
