Все началось с того, что вновь перечел книгу, которая меня лет пятнадцать назад очень растревожила.
"Алмазный мой венец" Валентина Катаева по горечи от подведения итогов жизни сравним только предсмертными дневниками Юрия Нагибина. Только у Катаева случай более клинический - великий свой одесский талант он разменял на жизненный комфорт.
Но воспоминания о писателях-поэтах-журналистах из блестящего поколения, которое вдруг появилось в двадцатые годы, стали для меня оправданием. Три персонажа его книги мне особенно близки. Это три одессита, наделенные яркой индивидуальностью. Юрий Олеша, Эдуард Багрицкий и Евгений Петров, который по жизни носил фамилию Катаев, ибо был родным братом мэтра и родителем Остапа Бендера.
Так вот, до того, как старший брат перетащил его в Москву и чуть ли не силой не заставил работать в редакции газеты "Гудок", бывший гимназист в первые послереволюционные годы вел непростую жизнь в очень непростых обстоятельствах.
Юному Евгению Петрову, в то время еще носившему фамилию Катаев, пришлось послужить милиции, где он встретился со своим гимназическим приятелем и партнером по футбольным баталиям Александром Козачинским.
Евгению Петрову мы обязаны рождением повести "Зеленый фургон. Именно друг и коллега заставил вспомнить их былое прошлое и написать Александра Козачинского повесть об их молодости. Бывшие гимназические приятели стали прообразами главных героев.
Надо сказать, что это авантюрная повесть лишь жалкое отражение яркой жизни автора. Он вывел себя в образе отчаянного конокрада Красавчика, а в образе юного начальника уголовного розыска Володи легко узнается Евгений Петров.
Сюжет книги знают все, кто смотрел экранизации "Зеленого фургона" 1959 и 1983 года.
Постреволюционная одессчина, банды гуляющие по степи, станичники, которым, не смотря на напасти, свалившиеся после смены разных властей, не растеряли оптимизма и чувство юмора, описана с фантастически достоверно.
Стиль книги чем-то близок к незабвенной остапобендерской дилогии. Описания сельской жизни яркие, острые. Все типажи индивидуальные, особенные. Ситуации гротескные, но реальные. Книга, несомненно, с особым обаянием, иронией и правдой жизни.
Но судьба автора еще более удивительна. Он обладал необыкновенной харизмой, авантюрным характером и службу в милиции сменил на жизнь степного Робин Гуда. Успешно изымал у упитанных граждан излишки, попался на продаже уворованных коней.
О суде над конокрадом можно писать отдельную повесть, так сказать, взгляд со стороны. Женщины, которые теряли разум от одного вида степного Робин Гуда, отстояли его жизнь. Будущий журналист чудом отделался несколькими годами отсидки, вместо положенных двадцати пяти лет.
С помощью друга Козачинский стал репортером знаменитого "Гудка" и автором одной-единственной повести.
Почему-то в то непростое время, когда за каждой буквой высматривали крамолу, ее приняли на "ура".
Жаль, что повесть после войны редко переиздавали. О ней вспомнили только после экранизации 1983 года, где ярко сыграл Дмитрий Харатьян, который эксплуатировл найденный образ все последующее время.
Фильм получился замечательный - яркий, ироничный, напряженный, со звездами советского кино - Брониславом Брондуковым, Регимантасом Адомайтисом, Александром Демьяненко.
Наверное, не все ныне могут прочесть эту книгу до конца. Она несколько отличается по темпу и стилистике от нынешних. Да и представление об исторической обстановке надо бы иметь. Кроме того, несколько затянутое начало может смутить читателя, мне самому оно наскучило.
Но книга сочная, запоминающаяся, особенно для тех, кто вздрагивает от упоминания о солнечной Одессе. Очень не хочется, чтобы Александр Козачинский был забыт.
Евгений Петров погиб в 39 лет во время войны, Александр Козачинский был тяжко болен и умер в эвакуации через полгода, не дожив до сорока.
