Творчество этого автора сильно зависит от так называемых метанарративов, т.е. текстов, которые имеют в культуре и обществу устоявшуюся репутацию и определенный авторитет. Пелевин мастерски умеет их переделывать, комбинировать, дополнять, при этом получается остроумный и весьма глубокий авторский текст.
Такая работа вторым номером сейчас сталкивается с очевидной проблемой, которая состоит в том, что таких авторитетных текстов, известных практически не осталось. Поэтому Пелевину в последних книгах приходится тратить до трети тестового пространства на то, чтобы создать «новый мир», т.е. описать смысловое пространство, в котором происходит действие. Несмотря на богатый язык, нестандартное мышление и незаурядный юмор автора, далеко не каждый читатель в состоянии добраться хотя бы до начала собственно действия, сюжетной истории, рассказываемой в книге. Допустим «Iphuck 10» я дочитал с удовольствием, потому что меня зацепили именно главные герои, которым автору удалось создать убедительные индивидуальности несмотря на их абсолютную нестандартность и нетрадиционность во всех смыслах. Но в «Смотрителе» я сломался в начале второй части, несмотря на мою лояльность по отношению к автору и восхищение сюжетным замыслом.
Повторюсь, очень сложно создавать мир, одновременно стебясь над своим творением, особенно если у тебя есть всего один год на то, чтобы создать этот мир и рассказать происходящую в нем историю.
Действие «Iphuck 10» происходит в 22-м веке. Автор создал не самую оригинальную, но вполне годную антиутопию, экстраполировав туда некоторые современные западные тенденции вроде гендерного разнообразия, виртуализации секса и культивирования чувства вины белых людей за расизм прошлых веков. Некоторые черты этого будущего кажутся очень забавными, например, рассказ о том, что в будущем белые люди в качестве награды за выдающиеся достижения в кокой-то области будут премироваться правом жить в гетто для чернокожих и называть себя «ниггером». Другие нюансы из пелевинской картины будущего не кажутся необходимыми даже для самого повествования. Например, геополитическая карта в его варианте не показалась мне ни остроумной, ни важной для развития сюжета.
Мне книга показалась интересной, я не знаю, как она была воспринята критиками. Но уверен, что положительно оценившие ее критики вряд ли дочитали текст до того места, где труд критика сравнивается с работой вокзальной проститутке. На том основании, что им обоим постоянно приходится что-то принимать в голову не по сердечной склонности, а по должности.
