Любовник леди Чаттерлей. Дэвид Лоуренс — отзыв

Здравствуйте!

Моё издание. Кстати, именно издательство Penguin отсудило право издавать этот роман

Сегодня я устрою в некотором смысле философскую баталию с идеями, высказанными в книге Дэвида Герберта Лоуренса Любовник Леди Чаттерли. Говорю сразу, сужу эту книгу я не как художественное произведение, а именно философский опус, потому что им она, по сути, и является.

Но делать качественные переплёты они не научились. Книгу в стенку я не кидала, как можно подумать х)

Так меня опять понесло как Остапа, и я накатала целую простыню, тем, кто не хочет рисковать своим временем, советую прокрутить страницу вниз и просто прочитать предложения, которые я выделила.

Читала я Любовника в оригинале, на английском, в полном издании, в финальном (Лоуренс его трижды переписывал) варианте. К роману также прилагается эссе, именуемое A Propos of Lady Chatterley’s Lover, в обрезанном русскоязычном варианте оно называется По поводу романа Любовник Леди Чаттерли. Моё издание снабжено вступлением от Дорис Лессинг, британской писательницы и Нобелевской лауреатки, отрывок из её произведения я процитирую в этом отзыве. А теперь – поехали.

Для начала, сюжет. Молодая женщина, Констанция (Конни) Чаттерли, живёт себе с парализованным по части всего, что ниже пояса, мужем, Сэром Клиффордом. Он, как и положено аристократу, сух и чёрств. Более того, он прошёл войну (Первая Мировая), что, как замечает Лоуренс, сильно травмировало его психику. Но Конни, такую “живую, нежную и эмоциональную”, это не особенно задевает. Сразу видно, что она не любит своего мужа по-настоящему. Она не пытается что-либо сделать с его эмоциональной сухостью, не подойдёт к нему первая, не обнимет, не скажет, как он ей дорог. Забегая вперёд, скажу, что Клиффорд единственный персонаж романа, которому я сочувствую, несмотря на то, что он, как и другие, чёртов моральный урод. Я могу отследить его становление как личности, пусть и сухой и бесчувственной, начиная от детства в лицемерной аристократической среде и заканчивая возвращением с фронта инвалидом. Как вы думаете, обстоятельства его жизни не достойны сочувствия и понимания? Но ему даже сам Лоуренс не хочет сочувствовать. Впрочем, у него есть причина – Клиффорд, вдобавок ко всему, ещё и асексуал, а такие люди не вписываются в картину лоуренсовского бытия.

Конни, после неудачных шашней со знакомым мужа, находит нечто вроде счастья с Оливером Меллорсом, егерем, чей член творит поистине сверхъестественные вещи, а мошонка полна таинственной тяжести. Но об этом позже. Наш егерь оказывается диванным постельным философом, который мечтает перестроить мир, убрать все заводы и фабрики, научить людей не работать из-за денег, строить красивые здания и т.д. Вот цитата из его монолога:

…Давайте перестанем горбить спины ради презренного металла. <…> Потихоньку, помаленьку укротим этого зверя — промышленность и вернемся к естественной жизни, Денег ведь нужно совсем мало. Мне, вам, хозяину — всем. И даже королю. Поверьте, совсем, совсем пустяки. Надо только решиться. И сбросить с себя эти путы.

И еще бы я им сказал: посмотрите на Джо. Как легко он движется. Смотрите, как легок его шаг, как он весел, общителен, умен! И как он красив! Теперь взгляните на Джона. Он неуклюж, безобразен, потому что он никогда не думал о свободе. А потом обратите взгляд на самих себя: одно плечо выше, ноги скрючены, ступни как колоды! Что же вы сами с собой творите, что творит с вами эта дьявольская работа! Вы же губите себя. Пустить на ветер свою жизнь? Было бы ради чего. Разденьтесь и посмотрите на себя. Вы должны быть здоровы и прекрасны. А вы наполовину мертвы, уродливы. Вот что я бы сказал им. И я бы одел их в совсем другие одежды: ярко-красные штаны в обтяжку и узкие, короткие белые камзолы. Человек, у которого стройные, обтянутые красным ноги, через месяц станет другим. Он снова станет мужчиной, настоящим мужчиной.

А давайте, господин Лоуренс, вы вернётесь с небес на землю и посмотрите на то, что собой представляет “естественная жизнь”? Даже в доиндустриальную эпоху люди трудились в поте лица – Лоуренс этого, похоже, не знал. Именно индустрия делает нашу жизнь проще и безопаснее, “естественная жизнь” таит в себе массу опасностей: свечной огонь легко может вызвать пожар, вода в естественной среде очень часто бывает заражённой, продукты питания натурально производимые в вашем поселении едва ли составят сбалансированный рацион, и продолжать я могу очень долго. Более того, не все из нас рождаются красивыми и сильными, а богатырским здоровьем похвастаться могут лишь единицы. Даже самое красивое человеческое тело нуждается в уходе и защите. Да, вы правильно поняли, я намекаю на медицину, здоровую разнообразную пищу и прочие блага цивилизации. В сегодняшнем мире они стоят денег. Или чьих-то налогов.

Насчёт “презренного металла”. Люди были жадными задолго до появления денег, так что мысли Лоуренса на тему того, как человека портят деньги далеки от реальности. Да, деньги способны проявлять отрицательные стороны человеческого характера, но это не они его портят. Знаменитые меценаты яркий пример того, что можно оставаться человеком, даже будучи сказочно богатым.

У Оливера Меллорса была, в некотором плане, удивительная жизнь. Его замучала собственная жена. И как! Она заклевала его собственным клитором.

Господи, считается, что женщина внутри нежная, как цветок. Но поверь, у некоторых мерзавок между ногами костяной клюв, и они рвут тебя на куски, так что становится тошно.

Если бы не предисловие Лессинг, я бы так и не догадалась, что это за “клюв”. Я прекрасно понимаю, что жена Меллорса та ещё стерва, но Лоуренс подаёт её поведение так, словно всякая женщина, которая не лежит в постели как бревно — гадина и эгоистка. Он ненавидит женщин, которые занимают активную позицию во время секса, называет лесбиянками тех, кто практикует прерванный половой акт и даже хочет их убить.Тут возможно лишь два варианта: или он ничего не знал про строение влагалища и чуть более, чем ничего про секс, или всё дело в символизме члена, которое нарушает активная роль женщины в постели.

Фаллос играет главенствующую роль в “философии” Лоуренса, но прежде чем перейти к этой теме, хочу сказать пару слов о сценах секса. Ничего более унылого я в жизни не читала. Конни лежит как бревно, пока Меллорс делает своё дело. Разок он закрывает себе уши её грудями, чтобы не слышать раздающего вдали заводского гудка (а что, символизм). Потом они по очереди втыкают себе в лобковые волосы цветочки, Меллорс даже обвивает себе член вьюнком. Если это считалось в 20-е годы порнографией, то это больше говорит про ту эпоху, чем про порнографию.

Теперь о философском члене и мыслях автора в целом. Лоуренс поднимает в романе реальную и актуальную как тогда, так и сегодня проблему – люди эмоционально далеки друг от друга, их отношения фальшивы, секс является чем-то вроде легального наркотика. Несмотря на то, что я не считаю это главной проблемой человечества, я всё же разделяю обеспокоенность Лоуренса.

Какое решение нам предлагает автор? Первое, он предлагает нам вернуться к истокам, на лоно матушки-природы и жить в некой гармонии с ритмами природы. Я ничего не имею против гармонии в плане охраны окружающей среды, но заявляю прямо – человек не может быть частью природы. В соседнем отзыве сказано, что феминизм против природы, а я скажу больше – гуманизм против природы. В природе выживает сильнейший, для природы мы маленькие винтики в огромной машине эволюции. Какая ирония! Природа – ещё более бесчувственная машина, чем те, что стоят на ненавистных Лоуренсу заводах и фабриках. Убивать половину потомства, не щадить стариков, больных и вообще слабых – вот закон природы. Вам это нравится?

А теперь второе. Лоуренс верит, что секс спасёт мир. Но секс только фаллический. Автор верит в сверхъестественную силу члена. Чтобы было понятно, что он думает, набросаю цитат:

Бедная, увечная любовь, оторванная от восходов и закатов, не знающая мистической связи с равноденствием и солнцестоянием.

Супружество — ключ к человеческой жизни, его нельзя отделить от вращения солнца, земного тяготения, от блуждающих планет и великолепия неподвижных звезд.

Истинным может быть только брачный союз, постоянная основа которого — фаллос, если брак связан с землей и солнцем, планетами и звездами, дневными, месячными ритмами, сезонной, годовой и вековой цикличностью. Если он основан на созвучии крови. Ведь кровь — субстанция души, самых глубин подсознания. Кровь дает жизнь, мы движемся, дышим, живем работой сердца, печени. В крови знание, чувствование, бытие неслиянны и нераздельны. <…> Истинный брак держится на союзе крови. Фаллос — это столбик крови. И он наполняет собой долину крови женщины. Великий поток мужской крови устремляется к самым истокам великого потока женской крови — не вторгаясь, однако в его пределы. Это сильнейший из всех союзов — и это ведомо всем религиям мира. Это одна из величайших тайн, даже, пожалуй, величайшая, как явствует из всех инициации, утверждающих верховенство брачного таинства.

Два потока крови, две извечных реки, мужчина и женщина, и связующее их звено — Фаллос, нерасторжимо замыкающий два потока в одно кольцо.

Если Англии и суждено возродиться, это будет скорее «фаллическое», а не сексуальное возрождение. Поскольку «фаллос» — единственный великий символ божественной витальности человека, унаследованный от древних.

Что я могу на это ответить? Вот мой палец тоже столбик крови. Если я его суну в нос кому-нибудь ещё, я создам какой-нибудь союз? А когда я себе в ухе ковыряюсь, я себя замыкаю? Тем не менее, проблема человеческих отношений заслуживает серьёзного ответа. И не из религии и эзотерики! Человечество веками пыталось решить свои проблемы с помощью различных верований. И как, решило хоть одну?

Что я предлагаю? То, что Лоуренс, поэт и писатель, напрочь забыл – воображение. Я предлагаю людям развивать своё воображение, учиться представлять себя на месте другого человека. Я обеими руками за индивидуализм, потому что через себя мы постигаем этот мир и других людей.

У Лоуренса индивидуализм другой, лишённый воображения и эгоистичный. Отсутствие воображения видно даже у двух его главных героев, Конни и Меллорса. Конни, как я писала выше, не в состоянии даже посочувствовать своему мужу. Меллорс ничуть не лучше – в начале романа он на глазах своей дочери убивает кошку. Кошка, разумеется, виновна – она пришла на заповедную территорию. Девочка тут же начинает плакать, за что папаша называет её “маленькой <собакой женского пола>”. (В переводе это, кстати, упущено.) На плач приходит Конни, утешает девочку и говорит, что кошка была “плохая”.

Тут надо сказать, что Леди Чаттерли помимо секса хочет ещё и ребёнка. Она умиляется маленькими детьми, но девочка постарше (дочери Меллорса 10 лет) не вызывает у неё никаких положительных чувств, кроме инстинктивного желания унять её плач. Девочка, плачущая по кошке кажется ей испорченной и совершенно не нравится. Лоуренс в этой сцене, похоже, хочет показать “испорченную” маленькую женщину, которая слезами привлекает к себе внимание. Я же там вижу двух ублюдских взрослых, которые не могут сочувствовать невинному созданию. И тут я имею в виду уже кошку. Что можно ждать от людей, которые не могут сочувствовать существу, единственный грех которого в том, что оно животное и имеет определённые инстинкты? Как они смогут сочувствовать человеку, за которым масса грехов и недостатков?

Ругая героев Лоуренса, я, впрочем, должна отметить его мастерство в изображении “любви” двух эгоистов. Их любовь как “женская” любовь у Ницше, любовь раба и тирана одновременно – несправедливость и слепота ко всему, что ей не мило. Но если Ницше считал это несовершенным и нуждающимся в исправлении (не надо думать, что он был мизогином), то у Лоуренса такая “любовь” возведена в совершенство.

Вернёмся теперь к индивидуализму в моём понимании. Я хочу сказать, что это наше безразличие к тем людям, которые нам не нравятся, уродует наш мир и множит монстров. Среди нас нет детей дьявола, и святой, и последний злодей – дети общества. Чтобы исчез, например, нацизм, Гитлера надо убить в себе. Люди борются со всем плохим, забывая, что то, что они называют злом, это часть их бытия. Общество само плодит своих монстров с помощью “хороших людей” вроде Конни и Меллорса, которым нет дела до окружающих, если они не вписываются в их понятие “хорошести”.

Лоуренс упрямо не хочет признавать, что в корне потребности человека в эмоциональной нежности лежит желание быть понятым и принятым. Люди не могут любить то, что им чужеродно. Только через понимание друг друга мы достигаем настоящей любви и нежности, а вместе с ними, при желании, и настоящего секса. А понимать друг друга мы можем только с помощью разума. Увы вам, господин Лоуренс!

Ты знаешь, в чем люди действительно нуждаются, чего они хотят? Все люди, я хочу сказать. Каждый из живущих на белом свете думает: "Я хочу, чтобы был всего один человек, с которым я мог бы по-настоящему поговорить, который мог бы по-настоящему меня понять, который относился бы ко мне по-доброму". (Дорис Лессинг, Золотая тетрадь)

Лоуренс корит упрямство в своих героях (Клиффорд, сестра Конни Хильда, жена Меллорса Берта), но в своих измышлениях он демонстрирует его в ничуть не меньшей степени. Слову “воображение” (imagination) не находится места в его романе. Только однажды это слово будет упомянуто. Догадываетесь, кем? Правильно, калекой Клиффордом, который являет собой гротескный “чистый разум”. Господин Лоуренс, кажется, ваши герои начинают играть против вас.

Пока мы не научимся становиться на чужое место, в мире будут продолжаться войны, непонимание и фальшивые объятья. Забыв о человеческом воображении, Лоуренс превращает своих героев в эгоистов, и “чувствующих”, и ”разумных”.

Лоуренс верил в волшебную силу члена, в человеческие чувства, среди которых он не находит злобы и зависти, а я верю в то, что человека и человечество спасёт только воображение. На этом нам следует разойтись.

Ну и напоследок пару слов о языке Лоуренса и переводе. В своём романе он в открытую использовал нецензурные слова, мотивируя это тем, что “непристойность” создаёт лишь наш стыд тела. По-моему, мы не используем непристойные слова, в том числе и то, которым Меллорс назвал свою дочь, потому что они давно стали ругательствами. Есть такая вещь – культура речи, а Лоуренс не Витгенштейн. Он слишком упрям в своих взглядах для философа.

Перевод «Любовника», выполненный Багровым и Литвиновой, кошмарен и плохо передаёт мысли Лоуренса (не то, чтобы их надо передавать, но всё-таки), из современных существует ещё и перевод Чухно, и, судя по отзывам, он гораздо лучше. Но я всё равно не могу рекомендовать эту книгу. И, думаю, в своём отзыве я дала понять, почему. Я считаю, что Любовник Леди Чаттерли остаётся любимым многими романом лишь потому, что в нём фигурируют "запретные/аморальные" темы, а также благодаря красивому образному языку. Больше ничего. Упрямцу Лоуренсу с его эзотерическими взглядами на мир нечего было делать в философии. Впрочем, может быть, я что-то упустила? Я открыта для диалога, так что прошу в комментарии х)

На этом всё, всем спасибо за внимание, читайте только хорошую литературу и помните, что прямая польза эзотерики в нашем мире ещё никем не доказана. Всем добра Х)

P.S. Имею намерение сделать более графоманскую версию этого отзыва в ЛайвЛибе от имени Ms_Evans и англоязычную от имени Lapsus Linguae на GoodReads, если увидите, не пугайтесь, это я х)

Кому интересно, другие мои отзывы на классику:

Мать уродов. Ги Де Мопассан – как раз тут я и высказала, что это общество плодит уродов

Незнакомка из Уайлдфелл-Холла, Энн Бронте

Великий Гэтсби, Френсис Скотт Фицджеральд

Этюд в багровых тонах, Артур Конан Дойл

Знак четырёх, Артур Конан Дойл

Приключения Шерлока Холмса, Артур Конан Дойл

Записки о Шерлоке Холмсе, Артур Конан Дойл