Путь к вершине славы тернист и не всегда усеян звездами. Не все великие в одночасье становились великими. Даже признанные мастера на заре своей карьеры являли на свет произведения далекие от шедевральности, а многие и вовсе, прежде чем обрести признание, годами писали "в стол". Эрих Мария Ремарк - тоже не исключение. Давным-давно, когда он был еще совсем молод, наивен и романтичен, а его герои еще не знали ужасов войны, не болели туберкулезом и не злоупотребляли алкоголем, из-под его пера выходили совершенно другие истории. Одна из таких историй - роман "Гэм", о котором пойдет речь в сегодняшнем отзыве - и вовсе была впервые опубликована только после смерти автора, в 1998 году. Судя по всему, даже сам Ремарк это свое произведение не очень жаловал, стеснялся его и, будучи уже известным писателем, отказывался достать из своих пыльных архивов и вынести на всеобщее обозрение. Подобная таинственность не могла не подогреть моего интереса к этому роману. Всегда интересно открывать для себя что-то новое в творчестве одного из любимых авторов, в особенности, если это автор такой величины и о его произведениях тебе известно, казалось бы, практически все.
Эрих Мария Ремарк "Гэм". Издательство "АСТ", серия "Эксклюзивная классика", 2018 г.
Приобреталась эта книга в надежде получить от нее такое же огромное удовольствие, как и от чтения "Триумфальной арки", "Ночь в Лиссабоне", "Жизнь взаймы", да, впрочем, и всех остальных потрясающих романов Ремарка. Однако уже после первых нескольких страниц интерес к ней сменился нескрываемым разочарованием. Книга оказалась настолько сырой и недоработанной, что лучше ей, пожалуй, было бы оставаться там, откуда ее, собственно, и извлекли - в личных архивах автора.
Стиль раннего Ремарка и стиль позднего Ремарка - это просто небо и земля. Если не знать заранее реального авторства "Гэм", поверить в то, что ЭТО создано именно им практически невозможно.
Шрифт достаточно крупный, текст отпечатан на белой, плотной бумаге
Трудности с чтением книги возникли чуть ли не с первых строк - приходилось спотыкаться едва ли не через каждый абзац, чтобы пробраться дальше сквозь джунгли псевдофилософских "ванильных" рассуждений, которыми напичкана эта книга.
Вместо легкого слога, характерного для его поздних произведений, мы видим слог очень корявый, трудно читаемый и напыщенный. Временами я ловила себя на мысли, что, прочитав страницу, совершенно не воспринимаю смысл прочитанного. Тогда я начинала все сначала - читала одну и ту же страницу снова и снова, во второй раз, третий. Под конец и вовсе с раздражением захлопывала книгу, бросала ее на полку и принимала решение к ней больше не возвращаться. Но что-то заставляло брать ее в руки снова и снова. И все начиналось сначала.
Объем у книги не очень большой - всего 320 страниц
Восприятие романа было бы значительно легче, будь в нем полноценный структурированный сюжет. Но увы - он здесь не просто откровенно слабый, его как такового нет вовсе. Привычные для нас диалоги между героями появляются только ближе к середине книги. Все остальное - либо полностью бессмысленные рассуждения главной героини, либо не менее бессмысленные описания того, что она увидела, услышала или даже пощупала:
Гэм любила обхватить ладонями хрусталь и ощущать его прохладу. Любила осязать кожей прикосновение бронзы, смотреть в чистую, прозрачную воду. Странно манила ее всегда и гладкая чешуя рыб. Или, например, взять в руки голубя и чувствовать под опереньем его живое тепло.
Сияние попалось в плен маленькой плошки. Гэм бережно взяла ее в руки. Медленно выпрямилась и поднесла искристый блеск к окну. Этот жест наполнил все ее существо. Какое ощущение - поднять руку, целиком, до плеча. Расставить пальцы, обхватить ими какую-нибудь вещицу. Поднести ее к себе, отставить - близкую или дальнюю. Добавить к ней другие, убрать их, отодвинуть прочь, упорядочить по трепетному закону осязания. О мистика пространства!
Ближе к концу романа действие более-менее оживляется. Но в лучших традициях дешевых романов - секретные карты, спецслужбы, обыски, погони и прочее. Очень странно видеть такую гремучую смесь в произведении далекого от бульварной литературы автора.
Аннотация
Но, пожалуй, главный раздражающий фактор в книге - это сама Гэм и отношение к ней автора. В аннотации к роману сказано, что в ее образе Ремарк пытается понять психологию "свободной" женщины. От себя добавлю, что назвать героиню "свободной" - это слишком мягко. Я подобрала бы для ее характеристики другой, хотя и более жесткий, но больше соответствующий действительности эпитет. Жаль только что формат сайта запрещает использование ненормативной лексики. А приличных слов для описания главной героини, как назло, в голову не приходит.
Скажем так: Гэм - это психически неуравновешенная молодая женщина со слишком вольным восприятием секса и нездоровым отношением к жизни. Поменять полового партнера для нее - так же просто, как сменить дневной туалет на вечерний или заказать новое блюдо в ресторане. Насчет этого она совсем не заморачивается, а нам создает дополнительные трудности в запоминании всех этих Клерфейтов, Лавалеттов и прочих ее многочисленных любовников, которые появляются в тексте так же быстро, как и исчезают. Это просто какая-то невероятная секс-бомба начала двадцатого века - где бы она не появилась, как все мужчины дружною толпою тут же начинают ее хотеть, причем все без исключения. И она, как правило, мало кого обделяет своим вниманием. Даже если этот кто-то убил ее мужа или нечаянно проиграл ее в карты.
Книга выпущена в мягком переплете, однако, несмотря на это, переплет очень качественный
Кто она такая и откуда появилась - в тексте ни прямо, ни косвенно не говорится. Зато много говорится о ее материальном положении: Гэм - дама настолько обеспеченная, что может себе позволить свободно разъезжать из страны в страну без какой-либо определенной цели. Просто чтобы развеять скуку. Откуда у нее такие деньги - тоже для нас остается тайной, покрытой мраком. Но судя по тому, как легко они у нее появляются и как легко исчезают - для того, чтобы их заработать, она даже пальцем о палец не ударила. Скорее всего она проматывает наследство, доставшееся ей от убиенного любовником супруга, либо же живет на средства, выделяемые ей все теми же многочисленными ухажерами.
Вы спросите - ну и что же в этом такого? Не она первая, не она последняя, сейчас и в реальной жизни таких пруд пруди. И обществом этот давно уже не порицается, напротив, для многих такая жизнь - это предел мечтаний. Может и так, только в случае с Гэм все намного хуже. Полнейшая безнравственность вкупе с безграничными материальными возможностями - это и без того гремучая смесь. А если она усугубляется эгоизмом, полной зацикленностью на себе, любимой, да еще щедро сдабривается психическими нарушениями - то получается откровенный кошмар. И этим кошмаром автор почему-то восторгается, хотя следовало бы, наоборот, ужаснуться.
Взять хотя бы отношение Гэм к работающим людям. Всех, кто занят какой-либо деятельностью, будь то продавец, директор, бухгалтер или художник, Гэм откровенно презирает. Для нее они - мелкие букашки, паразиты на теле земли. В ее скудном понимании человек только тогда может считаться полноценным человеком, когда он ничем не занимается, ведь ничто не должно отвлекать его от созерцания жизни. Вот она, Гэм, живет правильно, ничего не делая и не спеша созерцая то голубя, то рыб, то плошку с водой, а остальные так, и не люди вовсе...
До сих пор Гэм как бы и не замечала людей подобного сорта. Или же видела в них просто неких полезных существ, которые поддерживали в порядке многообразную механику бытия. Они сидели в конторах, занимались бухгалтерскими расчетами, руководили предприятиями практического назначения, выпускали разные необходимые вещи и заботились о том, чтобы эти вещи всегда были под рукой.
Они вели бесцельное существование и все же, уступая самообману, этому утешительному и возвышенному свойству человеческой натуры, упрямо верили в себя, в свое дело, в свою важность. Без самообмана структура общества распадалась, ведь все колеса и колесики прилежно вертелись и жужжали лишь по причине всеобщего самовнушения, всеобщей убежденности, что в этом кое-что есть, что без колесиков не обойтись. Вот так все эти существа — директора, чиновники, рабочие и продавцы — вплетались в сети деятельной жизни. Мерилом их ценности было прилежание, а прилежание — это такой пустяк!
...ее неотступно преследовало ощущение, что все эти люди, точно пиявки, присосались к какой-то части целого, а самим целым не владеют, не чувствуют в себе тождества с мирозданьем, не могут жить творчески, каждое мгновенье заново, неслыханно, а если и пытаются, то по программе; в них нет безоглядности, цепкости, яркости, которая любит себя и презирает, отрекается и отвоевывает, нет азартной самоотдачи, необоримости, порывистости...
"Жить творчески" и чувствовать "тождество с мирозданием" - это, судя по всему, прыгать из постели в постель, заниматься сексом на кладбище, раздеться догола на палубе корабля и в таком виде заявиться в каюту к матросам, а еще так разволноваться при виде умирающего от туберкулеза друга, что задушить его собаку. В этом вся Гэм и все ее великое предназначение. Зациклившись на себе и собственной "свободе", героиня не может допустить даже мысли, что "пиявки" - это вовсе не другие люди, "пиявка" - это и есть она сама. И, самое удивительное, что вместе с Гэм такой же мысли не может допустить о ней и автор, буквально упивающийся ее "нестандартной" личностью. Неудивительно, что Ремарк при жизни так тщательно скрывал это произведение. Позднее он повзрослел, поумнел, научился создавать настоящие шедевры и понял, что в молодости, прости господи, нес какую-то дикую ересь.
Конечно кое-какие черты, характерные для позднего Ремарка, здесь уже начинают проявляться, та же тема одиночества, например, но все это пока находится в самом зачатке. И для первого знакомства с его творчеством эта книга не подходит однозначно, иначе это знакомство может закончится так толком и не начавшись. Остается только радоваться, что в дальнейшем Ремарк полностью переосмыслил свое творчество и нашел себя. Иначе о таком писателе мы вообще бы не услышали - не думаю, что он добился бы известности, продолжая творить романы в духе "Гэм".
Я всегда придерживалась мнения, что не нужно выпускать в свет те произведения, авторы которых не хотели бы их публиковать. Может и не зря Гоголь сжег второй том "Мертвых душ" - значит на то были свои причины. И у Ремарка были причины скрывать от всех "Гэм". И это грубое вмешательство в его личную жизнь, самовольная публикация книги, которая по сути дела являлась всего лишь черновиком, не слишком удачным наброском к его будущим произведениям, навряд ли привела бы его в восторг. Как бы то ни было - второй раз эту книгу я перечитывать уже не буду. И вам не советую.
Не слышала об этой книге. Быть может, трудности перевода? Бывает так, что текст читать невозможно, и не автор в этом виноват. Впрочем, если это черновик, набросок, который был скрыт решением его создателя - действительно, не стоило. Меня в свое время так неприятно удивил «Сотворение святого» - один из первых романов Сомерсета Моэма - кажется, что писал совсем другой человек
Знакомый литератор сказал, что "неизданное" от писателей - это то, что осталось таковым по определенным причинам, часто очень веским. Видимо, "Гэм" из той же оперы.
