Прежде всего, мои познания о колдовской силе чар красавицы-цыганки были очень сомнительного качества – из мюзикла, мультфильма и отрывков нескольких фильмов. Причем окунулась я в сюжет будучи ребенком, лет 20 назад и влюбилась, лишь взглянув на прекрасного Феба, которого в российской версии мюзикла играл молодой Макарский («Сто-о-н сорвался с губ и покатился камнем вниз, разбилось сердце белокурой…», боже, я помню эту песню и через 20 лет). Трио Петкуна/Макарского/Маракулина, как и Гару/Лавуа/Фьори заставляло мое сердце трепетать. А уж Теона Дольникова/Светлана Светикова в образе Эсмеральды и вовсе казались эталоном женской красоты. Как мне хотелось, чтобы любовь героини, неравная, соединила ее с возлюбленным прочной нитью! Почему-то хотелось винить во всем белокурую Флер-де-Лис, в моих мыслях каблуками проходившуюся по кровоточащему сердцу Эсмеральды…
..и друзья мои! Прочитав, наконец-таки, все все поменялось, обрело совсем другой смысл, о котором я даже не подозревала! Все преобразовалось настолько быстро и иначе, что передо мной вырисовалась совершенно другая история!
Не буду о сюжете, его итак знают, буду о впечатлениях.
Если сначала я готова была следить за любовной линией любимца Феба и юной девы, то как же быстро разочаровалась я в этом пройдохе, выпивохе и любителе женских смазливых лиц, что не заслуживал ни внимания, ни нежных чувств!
Значит, на кого сейчас акцентируем внимание? Ан-нет! Кажется, с возрастом мы начинаем воспринимать иначе – и вот уже не Квазимодо, глухой уродец с львиной силой, занимает все мысли, о нет!
Лишь с крайней неохотой он обращал свой взор на людей. Ему вполне достаточно было собора, населенного мраморными статуями королей, святых, епископов, которые по крайней мере не смеялись ему в лицо и смотрели на него спокойным и благожелательным взором. Статуи чудовищ и демонов тоже не питали к нему ненависти - он слишком был похож на них. святые были его друзьями и благословляли его, чудовища также были его друзьями и охраняли его.
Архидьякон Клод Фролло, которого автор старался вывести в отрицательные герои, вот кто полностью завладел моим вниманием, моей грустью, моим участием. Не познавший родительской любви, узревший в науке свое предназначение, любивший своего младшего никчемного брата отеческой любовью и воспитавший презренного всеми горбуна –он не мог не поразить меня. А влюбившись неистово и не понимая этого, желая обладать тем, что стало в миг дороже репутации, поставив на кон все свое благоразумие, отдав его в лапы хрупкой испуганной девушке, не желающей увидеть действительность и снять пелену со взора – могло ли это закончиться хоть для кого-то благоприятно?
Но к делу. Чтение текста было настолько неровным, что главы то плясали перед глазами, то скрипели на зубах, а глаза закрывались, включая режим цветных снов. Описания парижского градостроения выбивало из сил – и вот уже 30 страниц подряд вы читаете о Сите, Городе и Университете, о 3 районах, на которые был поделен Париж. Дошли до конца этих описаний? Не радуйтесь! Вы, вместе с автором, повторите их вновь. Чтоб наверняка. Так будет еще и с рассуждением о книгопечатании и зодчестве. А то вдруг не проникнитесь. Аминь.
Порою до вас доносится в разнообразных сочетаниях звон тройного набора колоколов церкви.Время от времени это море божественных звуков расступается и пропускает быструю, резкую фразу с колокольни церкви Благовещения, которая, разлетаясь, искрится, словно бриллиантовый звездный пучок. И смутно, приглушенно, из самых недр оркестра еле слышно доносится церковное пение, которое словно испаряется сквозь поры сотрясаемых звуками сводов. Поистине, вот опера, которую нужно послушать. Смешанный гул, обычно стоящий над Парижем днем, - это говор города, ночью - это его дыхание, а сейчас - город поет.
Но как прекрасен язык, это смакование происходящего перед глазами! И самые страшные моменты проносятся вскользь, картинка утопает мягкой поступью. И вот уж кончено все, с кровью, веревками, заламыванием рук, плачем и округлыми от страха глазами персонажей – но в душе как-то спокойно, ведь не могло завершиться иначе, к этому мы шли все 600 страниц. Подобная испепеляющая красота не в силах жить среди нас, подобная любовь - сжирает изнутри, подобное уродство – меняет самое себя.
Ну и минутка юмора, которую нельзя было обойти:
О матери Эсмеральды:
У нее были прелестные зубы, и она любила смеяться, чтобы видели их. А девушка, которая любит смеяться, - на пути к слезам: прелестные зубы - погибель для прелестных глаз.
О Фебе, возлюбленном главной героини:
Феб де Шатопер тоже кончил трагически. Он женился.
