Всем привет!
Так получилось, что нашего ребенка с рождения можно назвать часто болеющим. Первое ОРВИ он перенес в свои две недельки. До года болел еще пару раз. А уж как стал контактировать с детьми и ходить в сад, то вообще нон-стопом.
Ничего серьезного, насморк. Но ужасно обидно, когда ребенок три дня ходит в сад, а полторы – две недели сидит дома.
Ближе к трем годам мы получили затяжные насморки с зелеными соплями и диагноз «аденоидит», подтвержденный рентгеном.
Рентген не является стопроцентно достоверным методом диагностики стадии аденоидов, но ставили вторую.
После перенесенного мононуклеоза ситуация ухудшилась.
Ребенок часто ходил с открытым ртом, по ночам жутко храпел даже когда не болел. Мы беспрестанно капали-брызгали-промывали нос.
Лечил у кого могли и чем могли. У нас была очень хорошая лор-врач, комбинировала обычное лечение и гомеопатию. И, бывало, что состояние носа улучшалось очень существенно.
Ребенку было три с небольшим, когда мы стали замечать, что он часто переспрашивает и будто бы не всегда слышит, что ему говорят. Списали сначала на общую невнимательность. Но потом это стало очевидно – он плохо слышит!
Побежали к лору. Она назначила тимпанометрию, также проверила слух сама и сказала, что операция необходима!
Было так страшно! Он ведь кроха совсем!
Врач объяснила, что тугоухость будет прогрессировать, развитие речи вообще встанет, мозг будет недополучать кислород постоянно, в организме будет постоянный источник инфекции. Также обратила наше внимание на формирующееся характерное выражение лица с открытым ртом и короткой верхней губой, сказала, что лицо тоже будет неправильно развиваться.
В общем, тянуть было нельзя и мы стали искать, у кого и где оперироваться.
Это было несколько лет назад. Тогда еще операции, скажем так, выполнялись половина на половину. Где-то уже только эндоскопическим методом под общим наркозом, по полису омс зачастую драли на живую. Даже платно еще встречались врачи, которые драли без эндоскопа под «веселящим» уколом. Правда, укол этот действовал на всех детей по-разному. Кто-то действительно мало что помнил. Кто-то просто становился удобным для доктора, не мог сопротивляться, но все осознавал.
Мы, родители, шерстили форумы и ездили по больницам.
Все это вызывало ужас! Общий наркоз, операция! На тот момент ребенку было всего 3,5 года. Это сейчас возраст пациентов лора-хирурга помолодел, а тогда мой сын был самым маленьким среди тех, кому удаляли аденоиды.
Перед операцией ребенка обследовали (и не раз) эндоскопом, чтобы еще раз убедиться, что это не воспаление, а именно сами аденоиды огромного размера. Они на тот момент уже закрывали ¾ носовых ходов и тянули на хорошую такую третью степень.
Также сдали все необходимые анализы, ЭКГ. Так как я ложилась в больницу с ребенком, то минимум анализов пришлось сдать и мне.
В день операции ребенок ничего не ел, не пил.
Забирают в разных больницах на операцию по-разному. Где-то забалтывают и прямо в одежде уводят в операционную. Где-то до сих пор живы традиции не пускать родителей.
Я раздела ребенка, посадила его на каталку и мы вместе дошли до операционной. Плакал он сильно. Потом затих.
Врачи обычно обещают, что операция будет идти минут 40, но прошел уже почти час, а сына все не привозили!
Наконец, моего малыша вывезли из операционной и положили в палату на кровать. Дали указания, лоток на случай рвоты.
Выглядел сынуля не очень. Опухший немного, губки припухшие, немного крови в ноздрях.
Врач объяснил, что операция шла долго, т.к. разрастания ушли далеко вглубь и под контролем эндоскопа их срезали аж со слуховых труб! Потеря слуха была связана как раз с этим. И если бы мы согласились драть аденоиды классическим способом, то убрали бы только из носа то, что, скорее всего, выросло бы обратно. Здесь же было вырезано все под корень и прижжено.
Отходил от наркоза ребенок довольно долго. Иногда вскакивал на кровати, потом обратно ложился, спал. Так до вечера. А потом просто встал как будто ничего не было и пошел играть.
На следующий день спокойно дал доктору посмотреть свой нос. Ничего не болело, не кровило. И нас выписали.
К слову, узнал об операции сын не сразу. Лишь потом, через пару лет, мы ему сказали. Он удивился.
Слух восстановился быстро. От привычки ходить с приоткрытым ртом отвыкали еще долго! Постоянно приходилось напоминать. Храп пропал тоже сразу.
Кстати, гнусавость голоса тоже была. Она не ушла сразу после операции. Пришлось работать с логопедом.
А вот с болезнями…ой! Я бы сказала так – как болел, так все и осталось. Педиатры пожимали плечами, мол, перерастет.
Перерастал, надо сказать, очень долго! С 7 лет начались частые гаймориты, позже перенес операцию на пазухе. В лор-стационаре мы были частыми гостями. По этой причине, я на своем веку повидала детей после аденотомии десятки, если не сотни! С каждым годом эндоскопическая аденотомия становится все более рутинной операцией, в отделении их по десять в день выполняют. А возраст детей с аденоидами действительно уменьшился. 2,5-3 года – уже никого не удивишь!
Разумеется, мы ни разу не пожалели, что сделали аденотомию. И что именно эндоскопическую под общим наркозом. Ребенок не страдал, ничего не помнит, ему не было больно. Ожидали немного большего, что перестанет часто болеть. Но слух, речь, дыхание, формирование лицевого скелета – это тоже немало!
Аденоиды обратно не выросли. Однажды нам написали на рентгене, что у ребенка 2 ст. аденоидов. Смешно было! Перепроверили эндоскопом и на КТ – ничего там нет! А так как ребенок позже перенес более серьезную лор-операцию и врач лично мог видеть, что там творится, он подтвердил – аденоидов нет!
Я повторюсь – рентгену верить в этом деле нельзя!
Миндалины не подрезали. Они за все время тоже не увеличились.
Рекомендовать или нет – это решает врач. Я лишь подробно описала, как проходит обследование, операция, послеоперационное лечение.
Здоровья вашим деткам!
