Довольно занимательная вещица этот сериал.
Технически построенный очень красиво, где каждая серия - бенефис актера, исполняющего одну из главных ролей. Что касается смысловой составляющей, то режиссер поставил перед собой сложную задачу: определить, где кончается сценарий жизни и начинается судьба? Насколько в реальности все предопределено?
У него для нас хорошие новости: нормально делай - нормально будет.
Как гласит один из законов Мёрфи: всё, что начинается хорошо - кончается плохо; то, что начинается плохо - кончается еще хуже.
Как и одного из ключевых героев сериала, меня терзал всю дорогу вопрос: что им всем надо? чего им не хватает?
Пришедшее на смену моему поколение похоже на стадо недоенных коров: они зачастую не знают - кто они, куда стремятся, в чем сила брат, чем накроется и чем сердце успокоится. Вот, кажется, в этом главная печаль фильма.
Переростки, которых в сериале просто тьма, не имеют ни собственных моральных устоев, ни представлений о законах жизни. И это люди уже которым, скажем, за тридцатник. Весело и задорно они наступают на одни и те же грабли, пытаются войти в глухую стену раз за разом, суют в розетку пальчик, авось не выскочит зайчик. Но почему-то получают молотком по башке системно до полного ухода под землю.
Вторая проблема - наши стереотипы у старшего поколения: я знаю, что живу для детей. Нате. Исход, как видим, весьма плачевный. Ни детям, ни радетельным родителям от этого никакой радости, никакого счастья.
Третья проблема - родительские установки. Мы хотим, чтобы дети были другими. Трусливые - смелыми. Лишенные нами в процессе воспитания собственной инициативы - борзыми. Не важно какими,но главное - не такими, какие они уже есть. Обратный вопрос - нас не устраивают собственные родители. И мы им покажем, мы им докажем. От этого тоже много беды.
Все это беспросветное повествование о неотвратимости рока скрашивает одна линия в конце. Когда человек хотя бы попытался хакнуть свой сценарий. Включить, наконец, башку и сопоставить два и два. И, кстати, этот герой, пожалуй, единственный заблаговременно закончил "пережёвывание" своих детских травм, остановил уже самоиграющую историю своей жизни. Хотя бы ушел счастливым, с человеческим достоинством.
Чего нельзя сказать обо всех остальных героях, главных и второстепенных, обо всём этом до боли знакомом со времен Гоголя, паноптикуме русской жизни.
