Поначалу, увидев такое начало, я уж было подумал, что впереди меня поджидает какая-то кинематографически дырявая шляпа. Всё дело в том, что киношники прям сходу решили дать жизни, показав кривые выходки буйнопомешанного мужика, играемого Романом Курцыным.
Актёру нужно было показать проблемы, и старался он так, чтобы те проблемы дошли до жирафа, или даже до утки. Как, известно, до утки всё доходит на седьмые сутки, но Роман Курцын в этот раз настолько вычурно явил психопатию, что до всех уток дошло моментально.
Естественно, такая буйнопомешанная блистательность была сильно переигранной игрой, в которой насильственные действия бегали по кругу. Местные кинематографисты, наверное, думали, что их зрительская аудитория будет наличествовать избыточным количеством недоверчивых зрителей, а также некоторым количество жирафов и уток. Поэтому Курцын бесновался долго и натужно, и разве что не бился лбом о стены.
Досталось и людям, и предметам. Так как фильм всё-таки +6, то предметам досталось больше, а «люди» «получили» токмо разочек «в забрало». На предметах же было решено остановиться подольше. В общем, тот посыл, что от психов нужно держаться подальше дошёл до всех, и даже до Курцынского старшего, которого исполнял Ян Цапник.
По ходу местного кинематографического дела выяснилось, что Роман Курцын – это бывший хоккеист Никита Крюков, который надоел всем, хуже горькой редьки, своей буйнопомешанной суетой. От людского забвения Никиту спасало наличие у него колоссального хоккейного опыта, всемирной славы, и то, что персонаж Яна Цапника цацкался с ним даже как-то по-родственному. Хотя, даже в отношении своего Цапника-Шульского, Никита сильно хамил, говоря обидное.
Короче, Никита был этаким человеком-оркестром, в репертуаре которого первую скрипку исполняла неуправляемая агрессия. На подпевках тому оркестру подвывало хамство, ну, а за ударными находилась нехилая мышечная масса. И чтобы добавить уже до кучи кривеньких агрессивных Никитиных потуг, в актёрскую практику Курицына было добавлено рычащее дыхание.
Если в хоккее агрессия является двигателем хоккейного прогресса, то в гражданской жизни такое первобытное качество может влёгкую высвободить бурлящую жижу, которая и унесёт агрессора в огороженные колючей проволокой места. Тут нужно подвести дело к тому, что Крюковская ледовая карьера закончилась, а с деньгами у него как-то не сильно заладилось.
Поэтому наставник Никиты Шульский решил пристроить своего подопечного агентом. Агенту положено сновать по разным хоккейным каткам, высматривать там перспективных молодых, резвых и талантливых предположительно хоккеистов, и переманивать их на свою сторону.
Вот Никита и высматривал. Высматривал, высматривал и довысматривался до того, что из него, в один из высматриваемых моментов, полезла вся его недоброкачественная для гражданского делопроизводства суть. Короче, Никитин оркестр взыграл, да так активно, что я было подумал о наличии в фильме, с самого его начала, кинематографической лажи. Однако же лажа быстренько спала. Никита же так же быстренько был сплавлен своим наставником подальше с публичных глаз, пока, мол, «всё не уляжется».
Далее снова попёр хардкор, но уже не визуальный, а больше похожий на жестокий сюжетный костыль. Дело в том, что, ещё будучи 18-ти летним не совсем уже мальчишкой, Никита Крюков сбежал из дома громко хлопнув дверью. Касалось это обиды Никиты на свою маму, которая нашла ему второго папу, правда, не спросив об этом самого Никиту.
Настоящий же Никитин папа помер. В общем-то, дело хоть и печальное, но житейское, и, если бы не нашедшийся новый для Никиты папа, то никакого бы побега из дома не случилось, и мировой хоккей обошёлся бы без капитана Крюка. Однако всё случилось, так, как случилось, и Никита на протяжении более десятка лет вообще не интересовался тем, что происходит в жизни его матери.
И бог бы с ним, с «новым папой», но мама-то – это святое даже для ботаников-компьютерных домоседов, не говоря уже об агрессивных хоккеистах.
Хардкор же того сюжетного костыля был в полученной Никитой смс. Весть была чудовищной, ибо там сообщалось о смерти Никитиной мамы. Я от такого поворота сходу сник, но уже, в отличие от навязчивого начального Никитиного буйства, по-настоящему. Я ещё подумал, что местные киношники никак спя́тимши, ведь в пояснительной записке к фильму значится ещё и комедия.
И это было только начало. Я, конечно, понимал, что здешним гениям сюжетных колыханий нужно было Никиту как-то выманить в родной город, в котором он лет пятнадцать не появлялся, и не появлялся бы ещё три раза по столько же. Однако метод Никитиного выманивания был прямо-таки радикальным, кардинальным, и ещё чёрт-те каким, но точно не подходящим под комедийное жизнеописание.
И вообще, если по-чесноку, я что-то как будто бы даже какой-то околокомедийности в этом фильме не увидел днём с огнём. Драмы – да, её тут навалено так, что повсюду, везде, и на каждом миллиметре киноплёнки явствует куча драмы. В фильме явлены две темы: спорт и семья, и всё это преисполнено драматизмом. Однако драма там качественная, пусть даже и с недетским перебором.
Одной из самых драматических тем там будет та самая Никитина работа хоккейным агентом. Да, это для меня было сильно волнительно, в плане даже какой-то отвратительности ситуации. У Никиты в его родном городе образовалась родная сестра, о которой он и слыхом не слыхивал.
Сестра почитала Никиту аки хоккейного идолища, и на него буквально молилась. А Никите приходилось качественно врать напропалую всем, и, само собой, бо́льшая часть вранья доставалась его новоиспечённой сестрёнке. Враньё касалось хоккейных перспектив, ибо сестра видела себя в будущем хоккеисткой уровня не ниже Никиты. Чтобы визуально быть убедительными, киношники сделали сестру сильно щербатой, на манер Никиты, который тоже был на хоккейный манер щербатый, начиная со своего подросткового возраста.
Надо сказать, что у актёра Романа Курцына очень качественно получалось экранное враньё, гораздо качественнее, чем его экранное буйство. Врать доверчивым провинциальным подростком – это особый вид кинематографического искусства, и убедительно врать на серьёзных щщах – это нужно иметь актёрский дар. Качественность такого дара проверялась мною очень легко, ибо у меня раз за разом непроизвольно вырывалось: «вот зараза, что вытворяет», «прирождённый фармазон-аферист».
Таким образам, накопилась большая куча качественного кинематографического вранья, которая сильно пригодилась для финального выбивания из зрителей теперь уже приятных эмоций, ибо, это всё-таки путная драма, а не пособие по бессердечному одурачиванию доверчивых подростков и родственников.
Само собой, там всё будет построено на антитезе-противопоставлении ментально кривого когда-то Крюка, с его переродившейся версией настоящего человека. Надо сказать, что показано это будет по-киношному красиво и волнительно.
По большому счёту, этот фильм будет площадкой для игры одного артиста и одной артистки: Роман Курцын и Ева Смирнова будут жечь. Другие артисты тоже будут худо-бедно шевелиться, но именно отжигать будет эта парочка.
С Курцыным-то всё понятно, ибо он там будет и швец, и жнец, и на дуде игрец: и побеснуется, и нагрешит, и раскается. А Ева Смирнова? Там, конечно, палитра не такая разнообразная, ибо как-никак дитя. Однако, это «как-никак дитя» будет выдавать умелую яркость. То есть вначале Ева будет ярко сиять, выдавая просто какую-то сумасшедшую целеустремлённость, а после она вдарит по печали, но это будет не менее ярко, а то и более. Там ещё будет разное, но объединит этих двух гавриков совместное и одномоментное взросление, хоть у кое-кого это взросление и запоздало лет на двадцать.
***
В общем, я увидел славный фильм. Славный прям до мозга его кинематографических костей. Это умело поставленная драма, которая ведёт своего зрителя по разного рода сюжетным поверхностям: там будут и сюжетные горы, и даже скалы, будут и сюжетные буераки, в общем, далеко не всегда там будут комфортные прогулки по ровным дорожкам уютного кинопарка.
Сюжетные колыхания ментального порядка также будут не всегда комфортными. Однако такой кинематографический дискомфорт по ходу такого фильма просто обязан присутствовать, ибо, чем больше зрительского дискомфорта будет по ходу, тем более конкретно лупанёт эмоциями ближе к финалу.
