После прочтения данной книги складывается ощущение, что все рассказы именно о тебе. Вот каждая строчка от начала и до конца. И ты ощущаешь себя не просто читателем, а именно главным действующим лицом каждого отдельного рассказа. И совершенно не важно, о чем идет повествование, главное, что Е. Гришковец так умело и так незаметно погружает читателя в самый эпицентр событий, что вынырнуть от туда практически невозможно.
Читая про декана Данкова, невольно улыбаешься, вспоминая свое студенчество, грозных преподавателей, сессии, да и вообще ту пору, когда было весело и очень хорошо. Проникая вглубь сквозь строчки, создается ощущение, что и соседи с Гришковцом одни на двоих. Такие же проблемы, те же скандалы и неприятности. Такой же бесбашенный сосед безумный любитель музыки на всю катушку. С которым мои родители постоянно ругались с момента моего рождения и до достижения мной 14 лет. Просто к тому времени он женился и переехал. Наконец настало истинное счастье и спокойствие от того, что можно было просто спать и не вскакивать от “тяжелого металла” в 3 часа ночи. И профессию мы с родителями выбирали практически так же и ругали меня за плохие отметки, угрожая дать метлу в руки и отправить мести двор нашего многоэтажного дома. Конечно, служить мне не приходилось, и наколки у меня никогда не было, потому что, так же, как и Гришковец не совсем понимаю к чему они и зачем вообще портить тело.
Деревенская жизнь для меня тоже неизвестна и, видеть мне ее практически не приходилось. Естественно, как истинному городскому жителю никогда туда не хотелось, конечно же, в дальнейшем и не захочется. И слов за мою короткую жизнь было сказано много, именно тех, которые переворачивали какие-то понятия, запоминались надолго и имели смысл лишь для тебя одного, тем самым становясь особо дорогими и судьбоносными
Эту книгу, как в прочем и любое произведение Гришковца невозможно воспринимать, как самостоятельное произведение. Ты воспринимаешь ее как нечто цельное и конкретно касающееся тебя лично. Наверно, Гришковец единственный в своем роде автор, который позволяет в строчках своих произведений видеть себя, переживать все действия одновременно с героем книги, как свои личные, переплетенные с повседневной жизнью и сюжетом в книге
