Фильм рассказывает о профессоре, который в 1879 году начал составлять Оксфордский словарь английского языка и возглавлял его редколлегию, и осуждённом за убийство врача, который, находясь в приюте для душевнобольных преступников, составил для этого словаря более 10 тыс. словарных статей.
Фильм по книге Саймона Винчестера «The Surgeon of Crowthorne». Честно говоря, почти дословный вариант перевода, встречающийся в интернете, -- "Гений и безумец" -- нравится мне куда больше, потому что не вызывает ненужных отсылок к "Играм разума" 2001 года. Я сосредоточусь только на одном аспекте фильма, который сильно подействовал на общее впечатление, потому что фильм красивый, добротный, актёры играют хорошо и вообще нечасто увидишь фильм про словарь (в какой-то момент поймала себя на мысли, что хочу такой же фильм про Даля).
Далее возможны спойлеры.
Друзья читают словарь летним вечерком
До середины фильма всё шло хорошо: история сражения учёных с жадными книгоиздателями за подлинное знание разворачивалась, Натали Дормер красиво страдала по мужу, проникаясь жалостью к человеку, по ошибке сломавшему ей жизнь, Шон Пенн делал выписки и благородно учил НД читать, Мел Гибсон выкраивал время на семью, выбираясь из-под выписок, я писала сообщения знакомым, восхищаясь фильмом. Дальше всё покатилось в адище. Пара отхождений от биографической линии превратили добротную историю в насахаренную конфету, а людей с их страстями и страхами -- в картонных кукол.
Безумец -- Уильям Честер Майнор -- в минуты просветления раскаивался в том, что убил невинного человека, и обеспечивал его вдову. Она простила его, но так и не оправилась от трагедии и понемногу спилась:
From his cells at Broadmoor he saw to it that money was sent to the family to help them in their distress. His stepmother, Judith, had already arranged gifts for the children. Some seven years after the tragedy, when Minor wrote to express his remorse, Eliza Merrett said that she forgave him, and she made what now seems the extraordinary decision to visit him in Broadmoor—and indeed for some months came down to Crowthorne frequently and brought him packages of his beloved books. But she never really recovered from the shock of what had happened: Before long she had taken to drink, and when she died it was of liver failure ([ссылка])
Состояние Майнора со временем ухудшалось:
Minor's condition deteriorated and in 1902, due to delusions that he was being abducted nightly from his rooms and conveyed to places as far away as Istanbul, and forced to commit sexual assaults on children, he cut off his own penis (autopenectomy) using a knife he had employed in his work on the dictionary ([ссылка])
Что мы видим в фильме? Ах да, всеисцеляющую силу любви. Ведь два разнополых человека не могут сочувствовать друг другу, испытывать дружескую симпатию, помогать, нет -- только влечение. И писать-то Элиза научается, только чтобы признаться запиской Майнору в любви (а он и так этого ждёт, у него и книжная цитата наготове). Я промотала сцену, в которой подозревала аутопенектомию, потому не могу сказать наверняка, что она там была. Но именно вокруг этой сцены разворачивается второй сильный приступ Майнора, когда он отсылает прочь портрет Элизы, впадает в каталепсию и в целом его здоровье ухудшается, то есть, вероятно,
His health continued to worsen, and after Murray campaigned on his behalf, Minor was released in 1910 on the orders of Home Secretary Winston Churchill.
Из высокоморального гражданина, оставающегося таковым даже в плену галлюцинаций, мы получаем трагическую лавстори. Правда, абсолютно непонятным остаётся мотив, по которому Майнор отказывает Элизе -- зачем ему так нужно прощение, когда вот под рукой готовое семейство, живи да радуйся, можешь ещё всех обучить грамоте. Но это, вероятно, шизофреническая логика -- объяснять зритлю незачем. Ладно, хорошо.
У Мюррея дела тоже идут хорошо, ведь после разоблачения одного из его соавторов как психбольного и отстранения Мюррея от руководства приходит deus-ex-machina и возвращает действующих лиц туда, где им положено быть. Но это не настолько значительный эпизод по сравнению с тем, как Элиза Мерретт как зомби бьётся в ворота психиатрической лечебницы, умоляя дать ей взглянуть на своего возлюбленного, поэтому концовка добрана историческими фактами и открытками.
Получилась красивая, возможно кассовая, но очередная в ряду псевдобиографий картина с фокусом на лавстори. Лавстори -- это хорошо, но куда интереснее смотреть на жизни взрослых объёмных характеров, в особенности женских, пусть даже в них периодически и загораются чувства и страсти.
