Вот чем отличается классика от всего остального? Почему иные книги актуальны полтора века? Чем отличается детектив «Преступление и наказание» от сегодняшнего бестселлера, который забудут через пару лет? Мне кажется, своей глубиной, многогранностью и многоуровневостью. И тотальной правдой, которая у каждого своя, но у всех при этом общая.
Когда я читал эту книгу будучи подростком, в школе, то был поражён терзаниями, сомнениями, страстями и противоречиями Раскольникова – до того они самому были близки тогда, актуальны. Вся эта экспрессия была очень в унисон со мной тогдашним. В сущности, я тогда только Родиона и заметил. Может быть, ещё бы вспомнил Разумихина, Авдотью и чуть-чуть Сонечку. Но вот спроси меня тогда, кто такие Лужин, Мармеладов, Порфирий, Катерина Ивановна, Елизавета или Свидригайлов, то я бы только рот раскрыл. Хоть убейте, но не заметил я их, хотя читал внимательно и старательно. Потому что не с той колокольни смотрел.
Когда читал книгу двадцатипятилетним, то поражён был как раз незамеченным Аркадием Ивановичем Свидригайловым. Вот это герой! Очень сложный, неоднозначный. Весь из полутонов, противоречивый, рефлексирующий, роскошный, могущественный, но мягкий и добрый не от добра. Стихийное явление, пожар в холодном зеркале. Тот, кто не желает ничего, но несёт добро. Считающий вечность банькой с пауками, но бесстрашно в неё уходящий. Невольный благодетель, который всё решил.
— Как же вы... как же вы-с, теперь же в такой дождь и пойдете?
— Ну, в Америку собираться да дождя бояться, хе-хе! Прощайте, голубчик, Софья Семеновна! Живите и много живите, вы другим пригодитесь. Кстати... скажите-ка господину Разумихину, что я велел кланяться. Так-таки и передайте: Аркадий, дескать, Иванович Свидригайлов кланяется. Да непременно же.
Он вышел, оставив Соню в изумлении, в испуге и в каком-то неясном и тяжелом подозрении.
Знаете, меня это просто с ума сводит, до того этот беспощадно круто. Нет, мне кажется, что это самое лучшее описание пика человеческих переживаний, это то самое белое каление и это тот самый тихий ужас, сковавший душу человеческую. И это самое полное и глубокое описание одного из самых страшных грехов, которые только есть. Я о грехе уныния. Тут вся разрушительная мощь этой страсти. А во фразе «В Америку собираться да дождя бояться» собрана вся мудрость «Исповеди» Толстого и «Хагакурэ». Но только тут она не в двух томах с сотнями страниц, а в шести словах, в тридцати двух буквах – сверхтяжёлая литературная и философская материя.
Теперь же в свои тридцать два, я посмотрел на эту книгу ещё немного иначе. Я всё также сочувствую Раскольникову, я всё также восхищён Свидригайловым, я всё ещё снимаю шляпу перед Порфирием, но теперь я разглядел ещё одну грань.
Это книга об унынии, гордости и промысле Божьем. То есть не о гордости конкретно Родиона Романовича, который возжелал в наполеоны, а о губительном коктейле из двух страшных страстей человеческих, которые и выстилают для людей дорогу в ад.
Смотрите, вот есть Катерина Ивановна, которая выходит замуж за неказистого чиновника Мармеладова, который вовсе не ровня её покойному супругу. Она эта делает для того, чтоб облегчить участь себя и своих детей, но в итоге делает только хуже, ведь те крохи, которые могли бы улучшить положение, пропиваются. В итоге обезумевшая Катерина Ивановна умирает от чахотки и горя.
Или есть Соня Мармеладова, которая не без лепты Катерины Ивановны тоже приносит себя в жертву. Мерзко, страшно, больно и бессмысленно. Заработанное ей оказывается пропито отцом или потрачено в угоду новой профессии: на апартаменты, соответствующий наряд и на макияж. Сальдо отрицательным выходит!
Дорого, дорого стоит, Дунечка, сия чистота!
Это жертва тоже оказывается бессмысленной.
Авдотья Романовна готова принести жертву ради брата, но мы-то понимаем, что едва ли Лужин оказал бы хоть какую-то протекцию Родиону(при первой же встрече они ссорятся смертельно), да и в каком бы она оказалась положении, если бы уже вышла замуж за Лужина и только тогда узнала, что получила по завещанию от Марфы Петровны состояние? Ещё одна драма, которой, слава богу, не произошло.
Раскольников приносит себя в жертву ради того, чтобы сестра не приносила в жертву себя и чтобы помочь абстрактным несчастным униженным и оскорблённым. В итоге совершает преступление против того, кого он этим преступлением хотел облагодетельствовать. Натурально вынужден топором рубить тихую, безобидную, блаженную и, вероятно, беременную, Лизавету.
Единственное, что нужно было делать этим людям, это не делать ничего. Авдотья не знает, что она невеста с приданным, Родион не знает, что вот-вот придут деньги от матери, а Соня не в курсе, что её очень обаятельного, но от этого только более чудовищного родителя насмерть переедет каретой. Просто люди в своём унынии дошли до того, что решили в гордыне своей ускорить неисповедимый Божий промысел. За что и поплатились.
«Логикой вы угадаете три варианта, а их миллион!»
Мораль такая выходит: «Делай, что должно и будь, что будет».
Но можно подумать на ещё один ход вперёд. Представим на минуту, что Раскольников не убивал старуху, а положился на судьбу и зашёл к Разумихину ДО, а не ПОСЛЕ.
Тогда получится, что юноша с открытым, добрым сердцем и обострённым чувством справедливости избавлен от нищеты переводами с немецкого, а после и вовсе укреплён родительским переводом. Авдотья Романовна в любом случае не принесла бы себя в жертву ради него, а нашла себе достойную пару в лице того же Разумихина. Сироты Мармеладовы остаются облагодетельствованные Аркадием Ивановичем, а Родион и Соня вполне способны сами прокормиться честным образом. Родион восстанавливается в университете и, кто знает, быть может, он был бы Плевако, Белинский или Флоренский. Какова пастораль, а?
Но с этой дорожки Родион свернул, а там его уже ловко вёл сам дьявол. И вышло так, что и про отсутствие Лизаветы он услышал, и топор в дворницкой нашёлся, и старухины кредиторы за дворником убежали, а маляры, наоборот, из квартиры выбежали. Пойди по той дороге Раскольников дальше и, быть может, был бы новый Наполеон, Рокфеллер, Бисмарк, а то и Столыпин. Но эта дорога была заведомо не для Родиона Романовича, который презирал сухую логику, ненавидел проценты и расчётливость. На том он и свернул с дороги бесовской, по которой вовсе зря пошёл. И понял это. Поэтому, может статься так из каторги выйдет Человек. Может, в том и был промысел?
Обязательно перечту эту книгу ещё лет через пять. Посмотрю, что изменится.
