"Осела пыль на поле брани, захвачена корона нами..."
Пам-пам-пам! Продолжаем речь о трех юных королевах, чей долг перед родиной – убить двух других единокровных сестер под воодушевляющим рыком толпы.
Издревле на таинственном острове Феннбирн, сокрытом от мира вязким туманом, рождаются необычные дети: природники, чья связь с умиротворяющим дыханием леса также сильна, как у стихийников – с огнем, водой и воздухом. Отравники же изумительно владеют наукой ядоведения, не только зная, что и в каких концентрациях стоит смешать особые ингредиенты, чтобы жертва мучилась в агонии до последнего вздоха, но и сами без всякого риска могут принимать собственные отравленные ванны, находя их расслабляющими и тонизирующими белоснежную кожу. Говорят, что раньше остров славился пророками, что могут предсказать будущее, или воинами, в чьих силах направить одну лишь стрелу за тысячи километров – и она попадет в цель. Но сейчас это лишь шепот старших: такие дети выродились, а даже если б и нет – повитухи, не церемонясь, утопили б их без сожаления в тазу. Не все дары острова – благословенны.
Природница Арсиноя настроена на яростную битву с отравницей Катариной и стихийницей Мирабель. Шансы Арсинои не так велики – она все ещё не почувствовала свою силу. Как сможет она защитить свой народ Волчьего Ручья, если не в силах ни опутать врага толстыми корнями древесины, ни вызвать своего животного фамильяра. Арсиноя обращается к низменной магии, чья мощь не подвластна контролю…
Мирабель страдает от личных драм на любовном фронте и от осознания, что в её сердце так и не появилось должной ненависти к сестрам. Выбора, однако, у нее тоже нет.
Катарина, прежде самая болезненная и слабая из трех, находит свой источник подпитки. И вот уже все поместье Гривздрейк перешептывается о королеве-нежити, пряча глаза. В первый раз за все это Восхождение люди настроены на победу. Неважно, что случилось с Катариной – она вполне способна сесть на трон.
Страсти накаляются, заключаются новые союзы и лопаются, словно воздушный шар, прежние; новые смерти же подстегивают к читательскому сопереживанию. Вторая часть обнажает больше сюжетных нестыковок, на которые хочется закрыть глаза. Как и на то, что поместье «Волчий Ручей» стал «Волчьей Весной», тетя Кара решительно отзывается лишь на тетю Караф, светловолосый красавец Петир из каких-то личных мотивов сменил имя на Пьетра, а стихийники откликаются на элементалей. Здесь более видна рука автора, не набитая прежними отточенными сюжетами. Кажется, иногда читатель физически видит неровную линию, что должна смыкать первую часть трилогии с заключительной третьей.
Но что-то в ней есть, однако. Сказки всегда найдут во мне благодарного слушателя. И я, как верный ждун, буду ожидать продолжения.
