Это не история любви. Скорее, рассказ о праве на счастье, которое надо во что бы то ни стало отстоять - не признавая его за другими.
И пусть возлюбленный, увезенный из холодной дворницкой в "хрустальный дворец" уютной двушки, окажется слабеньким, много будет плакать и бредить и не проживет так долго.
Такая невеселая сказка про Финиста Ясна Сокола, которого можно добыть только через обычный женский подвиг - семь пар стоптанных железных сапог, семь изломанных железных посохов и семь изглоданных железных пряников.
А еще это история о непонимании - себя, любви, жизни, искаженных и странных ожиданиях и неизбежной тоске.
О бессмысленном и оголтелом общении с какой-то бесконечной оравой не нашедших себе применения людей.
Для загубленного Финиста, поэта Гришуни, это общение продолжится и после смерти.
Пусть его скелет и станет безгласной вещью и приходящие в мединститут студенты будут его хлопать по костистому плечу и угощать папироской, для Гришуни ничего не изменится.
Так же приходили к нему, когда работал здесь дворником...
...какие-то молодые люди неопределенных занятий, и старик с гитарой, и поэты-девятиклассники, и актеры, оказывавшиеся шоферами, и шоферы, оказывавшиеся актерами, и одна демобилизованная балерина, говорившая: "Ой, я еще позову наших",- и дамы в бриллиантах, и непризнанные ювелиры, и ничьи девушки с запросами в глазах, и философы-недоучки, и дьякон из Новороссийска, всегда привозивший чемодан соленой рыбы, и подзадержавшийся в Москве тунгус, боявшийся испортить себе пищеварение столичной пишей и евший только свое какой-то жир пальцем из баночки.
Все они - сегодня одни, а завтра другие - набивались вечерами в дворницкую; трехэтажный флигелек трешал, приходили жильцы верхних этажей, бренчали на гитаре, пели, читали свои и чужие стихи, но в основном слушали хозяйские.
Стихи Гришуни хвалили - они, но гением он не был, и стихи напоминали затейливый многоярусный торт. Его бы никогда не напечатали, да он к этому и не стремился, как не стремился ни к чему - и просто жил свою жизнь, будучи центром притяжения всех этих неприкаянных душ. Тоже судьба, тоже маленькое счастье, жестоко и суетливо затоптанное.
Рассказ "Поэт и муза" начинается как повесть о борьбе за что угодно, кроме Гришиной любви, а заканчивается как многократно пересказанная и неинтересная история "про одну женщину" и ее никому не нужную затейливую пустую комнату, в русском стиле, где посреди - стол, а по углам лавки, а на стенах прялки да лапти. И даже не ясно - да так ли это и важно - как и когда закончилась Гришина жизнь.
