Психиатрическая больница №14, Москва — отзыв

Добрый день, уважаемые читатели. Наконец я решила переписать свой отзыв о психиатрической больнице № 14, что недалеко от метро Кантемировская. Если вы готовы к длинному рассказу о моих приключениях в данном заведении, тогда поехали, как говорится)

Начну с того, что отзыв будет честным и откровенным. Я не привираю и ничего не утаиваю.

Привезли меня в эту больницу из института Склифосовского, где сутки я провела в реанимации в коматозном состоянии. Как я выжила - загадка даже для врачей. Причина - попытка суицида (поверьте, причина была более чем веская, я человек сильный, и на такую меру с бухты-барахты не пошла бы). Везли на допотопной машине скорой помощи, которые еще в советские времена использовали. Привезли в приемный покой. Там вроде как более-менее вежливо со мной разговаривали, я что-то подписала (а не нужно было этого делать - но я тогда была в неадекватном состоянии и делала то, что говорят), и меня отправили в санпропускник, что в соседней комнате. Этому я была очень рада, так как в нашем славном Склифе, где я провела в общей сложности 4 дня, помыться не было возможности. В санпропускнике у меня вынули из ушей серьги и забрали. Отобрали мою одежду (включая нижнее белье). Но пирсинг носа мне удалось сохранить) - сделала вид, что сережка из носа не вынимается, и они ее оставили (что, впрочем, исключение - такого обычно там не позволяют). После мытья мне выдали огромные трусы с растянутой резинкой, которые с меня просто спадали, страшненький халатик и отвели в отделение.

Первое отделение, в котором я провела две недели, было отделение № 14. И это был рай, скажу я вам, дорогие читатели! Даже в наблюдательной палате (это такие палаты, куда помещают только прибывших, а потом, смотря по состоянию, распределяют по более комфортным палатам). Кормили более-менее сносно, но с препаратов, которыми нас пичкали, постоянно хотелось есть (а еще спать, после утреннего укола я спала до обеда), поэтому нас спасал большой пакет со свежим нарезанным хлебом в фойе у столовой, который буфетчица выставляла с утра. Хлеб был всегда свежий и безумно вкусный, я набивала им карман халата и жевала, стоя у окна в коридоре, запивая холодной водой...Естественно, с такого питания начались жуткие запоры. А слабительного у медсестер не допросишься, хоть умри. Два раза в неделю выдадут - и всё. И ходишь, мучаешься. Помогала только сырая вода из под крана (а что делать, приходилось пить).

На тот момент во всех медучреждениях был карантин в связи с гриппом, посетителей к нам не пускали, только принимали передачи. И мы, зимой, в мороз, высовывались в окно, только бы увидеть своих близких, кричали, что мы соскучились и очень ждем их снова... Но и это было запрещено, если медсестра увидит, то мало не покажется.

Курить было можно (теперь, в связи с антитабачным законом, не знаю, как там решили эту проблему), в туалете, в любое время. НО! Сигареты выдавали по одной в два часа, начиная с шести утра и заканчивая 22.00. Если не выкурил свою норму днем, ночью тоже можно было покурить. Мы же, молодые девчонки, зарабатывали себе сигареты (свои же, которые приносили в передачках родственники, а медсестры их складывали себе в сестринскую и выдавали) путем мытья полов в отделении. Помоешь палату - три сигареты сверх нормы. Помоешь коридор - еще четыре. Так и крутились. Зажигалки были при себе, их не запрещали.

А запрещено было следующее - все металлические предметы, острое, колющее, режущее, колготки, гаджеты (включая мобольники), бритвы, косметика в виде аэрозолей, ношение свое одежды и белья. Разрешалось приносить в палату продукты, не требующие хранения в холодильнике, холодильники открывали три раза в день по расписанию, но можно было сесть в столовой и кушать столько времени, сколько хочешь, никто не подгонял и за тобой не наблюдал. На звонки родным нужно было записываться заранее на обходе врача, и то - не более трех звонков в неделю. Звонки начинались с восьми вечера (если мне не изменяет память), и около сестринской выстраивалась очередь. Это были самые волнительные и счастливые минуты - в ожидании того, что услышишь голос родного человека, из того, "нормального" мира... Но всего несколько минут...

С мытьем было более чем хорошо. Каждый вечер - душ. Мойся сколько хочешь, без надзора. Единственное - санитарки ругались, если много воды на пол лили. Но мы с девчонками все за собой подтирали после мытья.

Это счастье длилось две недели... А потом меня перевели в отделение № 1, которое занималось лечением анорексии и булимии, чем я страдаю уже десять лет. И вот тут-то я поняла, что такое настоящая психушка...

Поместили в надзорную палату. Отобрали ВСЁ. Вплоть до зубной щетки. При мне только рулон туалетной бумаги. Днем не лежать. Ходить только по периметру палаты или за два метра от нее. Шаг дальше - обложат матом. По коридору ходит полуголая женщина. Спросила - Что с ней?. Одна пациентка мне ответила - Её пытались одеть, но все равно раздевается... Я провела там сутки. Вечером потребовала беседы с лечащим врачом. И утром меня перевели этажом выше. Там лежали более адекватные. Но и там все оказалось примерно так же...

Запрещено все вышеперечисленное, что и в первом отделении, плюс нельзя брать в палату ничего из еды и питья, даже пакетик чая. Периодически устраивались шмоны, чаще ночью, пока мы спим. Ночью бодрствовать нельзя, поэтому приходилось притворяться спящей, иначе переводили обратно, этажом ниже. А туда не хотел никто. Кормили так же, как и в первом отделении, но свою еду из передачек можно было есть только во время перекусов, которые были в 11 утра и 4 часа дня. Во время перекусов медсестры следили, сколько и что мы едим и все записывали. Подгоняли, мол, ешьте быстрее, у нас и так дел полно. И мы сидели и давились, потому что есть хотелось дико, а взять с собой в палату нельзя.

Насчет таблеток скажу кратко. Что мы принимали, нам не говорили. Ходили слухи, что нас пичкают какими-то новыми препаратами, чтобы испытать на нас их действие (то есть мы были обычными подопытными крысами). С какого-то препарата я не могла нормально говорить, нижнюю часть лица словно частично парализовало, с другого была бессонница, хотя мне еще и снотворные давали. И постоянно хотелось есть.

Во время посещений родственников (тогда карантин уже сняли), в палату входить им было нельзя, все сидели в столовой впритык, гул от разговоров стоял невыносимый, духота... И сидели две медсестры, следили за нами, не дай бог повысить голос или заплакать - сразу бежали докладывать врачам. Передачки нужно было показывать при входе в отделение (там сидела медсестра за столом и записывала, что и сколько принесли). Но несмотря на весь их маразм, мы все же умудрялись потащить в палату яблоки или шоколадку. Под шумок можно было.

Гулять выпускали только тех, у кого был свободный выход (а его нужно было заслужить). У меня он был. А те, кто его не имел, сидели без воздуха. Хотя персонал обязан устраивать прогулки под надзором. Но благо тогда был апрель, зима была снежная и нас выгоняли разгребать снежные кучи. Мы и этому были рады. И подвигаешься (уж лучше, чем ходить взад-вперед по полутемному узкому коридору), и весенним воздухом подышишь.

Периодически отпускали в так называемый отпуск. Сначала на выходные, потом на неделю. Но не меня. С суицидниками дело обстояло сложнее. Они боялись, что, окажись я на свободе, тут же доделаю свое "дело" до конца. Но у меня и в мыслях этого не было. В итоге я пролежала там около двух месяцев, только после этого меня все же решили отпустить домой на выходные. Боже, как я ждала этого дня... Помню, даже продумала план побега (я серьезно). При желании убежать можно. Только вот какие последствия - я не знала...

Придя домой, я не могла прийти в себя. Я не верила, что за этим забором под током все еще есть жизнь. Другая жизнь, свободная, светлая... После отпуска меня сразу же выписали. И я снова оказалась дома. Но жить после ЭТОГО оказалось куда сложнее,чем ДО. Прошло больше года с того периода. Мне стало хуже. Нет, я уже не стану совершать ту ошибку, из-за которой я попала в это страшное место. Но жить трудно. И порой мне кажется, что тогда, в реанимации, я уже умерла. А все, что происходит сейчас - лишь моя предсмертная галлюцинация...

Что я хочу сказать вам напоследок, друзья? Живите. И цените жизнь. Цените каждое ее мгновение. Ибо сломать ее очень просто. Только вернуть все назад будет уже невозможно...