Группа поддержки ВДА, Москва — отзыв

Я не люблю свою мать.

Я это осознала примерно в десять или одиннадцать лет, когда шла из школы со своей подругой и сказала ей это вслух. До сих пор я чувствую вину за свои слова, ведь мы все привыкли, мама - святое. Мама - человек, давший нам жизнь, маму нужно любить, нужно, НУЖНО. Но к любви не принудишь, даже если речь идёт о ближайших родственниках. И у меня было основание для нелюбви, впрочем, оно осталось до сих пор. Моя мать - алкоголик.
Моя жизнь на протяжении многих лет превращалась в ад каждую неделю, начиная с четверга или пятницы. Я до сих пор ловлю адовые флешбеки. Воспоминания заставляют меня содрогаться и уходить в отрицание, думать, весь ужас произошёл не со мной, тем не менее, он происходил со мной. Начиналось всё с вина, затем перешло на более серьёзные вещи, я говорю о водке и коньяке.

2009 год. Я боялась, что мама умрёт из-за того самого.

2014 год. Ограбление бабушки на большую сумму, мама пила, мама кричала до шести утра, мама валилась спьяну на пол, засыпала утром в пьяном же состоянии в ближайшем к дому торговом центре. Вы с бабушкой шли за ней, ты плакала, тебе стыдно и больно, что тебе досталась такая родительница.

2015 год. Пьяные драки, упрёки, скандалы (обычное дело), мотание по родственникам, знакомым. Я крайне хорошо запомнила 9 августа 2015 года, мне осточертела обстановка в доме, я вызвала на тот момент вроде ещё милицию. Перед глазами до сих пор стоит моя уже покойная бабушка, вставшая перед сотрудником на колени и слёзно просившая не рассматривать моё заявление. В тот день я уходила из дома на прогулку, а когда возвращалась, то специально затормозила шаг к ТЦ. Знаете почему? Я очень хотела, чтобы меня сбила машина, и я больше не видела того ужаса, того кошмара, той преисподней, в которой я жила. Нет, это не жизнь.

2016 год. Смерть бабушки. Она поддерживала мать от и до, она всячески пыталась помешать мне в желании огласить проблему, что-нибудь сделать, в общем, типичная созависимость. Бабушка очень сильно отравляла мне жизнь, поэтому я даже отчасти обрадовалась её смерти. Чуть позже маму кодировали не без огромной помощи со стороны родственников и друзей семьи. Радость, торжество, только я сижу грустная и делаю неутешительный прогноз о слёте с кодировке года через полтора. На меня накидываются с бранью. Теперь я предоставляю вам возможность догадаться, что произошло потом.

2018 год. Я оказалась права. К сожалению, я часто оказываюсь права, если речь идёт о грустных вещах. Действие кодировки, точнее, мощного гипноза, закончилось, ад снова развезся под моими ногами. Мне показалось, в тот момент я окончательно потеряла себя как личность. Именно тогда, в 2018, я водилась с сомнительными людьми, жила в сомнительных местах, под конец и вовсе решила уехать в Санкт-Петербург. Потом, в 2019, вернулась.

2019 год. Вторая половина года. Летний отъезд в НППЗ им. Соловьёва. Диагноз - смешанное тревожное и депрессивное расстройство. Мне неиллюзорно намекнули, а что вы хотели? Вы из алкоголической семьи, вы - ребёнок алкоголика. После лечения я плотно засела за изучение феномена ВДА (Взрослых Детей Алкоголиков). Итак, что объединяет детей из алкосемей? Что-то откликнулось?

Мы ушли в изоляцию и стали бояться людей и лиц, наделённых властью.

Мы постоянно ищем одобрение и потеряли себя в этом поиске.

Мы боимся разгневанных людей и любых критических замечаний в свой адрес.

Мы стали алкоголиками либо вступили в брак с алкоголиками (либо всё вместе); либо нашли другую зависимую личность, например, трудоголика, чтобы удовлетворить свою болезненную потребность в покинутости.

Мы занимаем позицию жертвы, и эта черта определяет наши любовные и дружеские отношения.

Мы слишком ответственны, нам проще заниматься проблемами других, чем решать свои; это позволяет не замечать собственные недостатки.

Мы испытываем чувство вины, когда защищаем себя, а не уступаем другим.

Мы стали зависимы от эмоционального возбуждения.

Мы путаем любовь с жалостью и склонны «любить» людей, которых можем «жалеть» и «спасать».

Мы запрятали вглубь себя чувства из травмирующего детства и утратили способность испытывать или выражать их, потому что это причиняет слишком сильную боль (отрицание).

Мы сурово осуждаем себя, у нас не развито чувство собственного достоинства.

Мы зависимые личности – мы панически боимся быть брошенными и делаем всё, чтобы удержать отношения, лишь бы не испытывать болезненное чувство покинутости, доставшееся нам от жизни с нездоровыми людьми, которые никогда не были эмоционально с нами.

Алкоголизм – семейная болезнь; мы стали пара-алкоголиками и переняли все признаки этой болезни, даже если не употребляли спиртное.

На форумах ВДА я узнала о существовании так называемых групп поддержки. Меня крайне смутило, что огромное количество групп находятся при церквях и монастырях. Я выбрала наиболее "светский" вариант.

Итак. Занятия группы проходили (и, наверное, проходят) вот в таком здании.

- Здравствуйте, меня зовут %name% мой муж пьёт...

- Привет всем, я %name%, у меня пил отец...

- Я %name%, у меня пил отец, теперь я пью сам...

Рано или поздно время предыдущего оратора заканчивалось, свечка переходила ко мне, я, насколько возможно уложиться по времени, выкладывала свою историю, описанную выше. Чувствовала себя в меньшинстве, ибо алкоголизмом преимущественно страдали члены семьи мужского пола, особенно отцы. Я читала, алкоголизм матери страшнее для ребёнка, впрочем, это обстоятельство не отменяет масштаба бедствия. Пьянство - поистине национальная трагедия. Семейное пьянство - трагедия вдвойне, вытаскивать из себя воспоминания очень тяжело. На группе слёзы вытирали все: пожилые женщины, молодые парни, солидные главы семейств. Возможно, чем-то коллективные рыдашки и помогали, так как ВДА прячут в себе множество чувств и эмоций, иначе жизнь превращается в одну сплошную боль. Один раз нам раздали листки с базовыми эмоциями. Для ознакомления.

Седьмую главу Красной книги дополняет Жёлтая тетрадь, рабочий инструмент по проработке всех шагов. Её также можно заказать в группе, приобрести на Ozon. В группе приходили спикеры, делились своей проработкой по тетради, участники вносили свои комментарии.

Под конец все брались за руки, закрывали глаза и произносили так называемую молитву ВДАшника:

Боже,
Дай мне разум и душевный покой
Принять людей, которых я не в силах изменить,
Мужество изменить того, кого могу,
И мудрость понять, что этот человек – я сам(а).

Данное действо меня слегка настораживало.

После молитвы люди оставляли символическую сумму на угощения, шли вместе куда-нибудь перекусить. Один раз мы сидели в Кулинарной лавке братьев Караваевых,

- Скажите, пожалуйста, почему столь значительную роль играет Бог?

- Бог необязательно в обычном смысле. Богом может выступать кто угодно, это просто субстанция, которой мы доверяемся для нашего исцеления.

- Стоп, но как же сам человек, его воля и его желание выйти из ситуации?

- Ты слишком критична.

В тот день главная с напарником довезли меня почти до дома. Они уехали, а я осталась на улице осмысливать происходящее. Мне пришла в голову мысль, что в группе ВДА одна зависимость, один костыль просто заменяется на другой. Была бутылка, стал Бог, хотя суть-то не в приобретении новой аддикции, но в избавлении от аддиктивного поведения в принципе. Сама фигура Бога и многие элементы общения в группе вызывали стойкие нехорошие ассоциации. Я пришла за опорой, за выходом, за решением, не за постоянным утопанием в слезах и следованием за мифической сущностью.

Такой увидела группу помощи я. Возможно, у вас другой опыт.