«Именно эти, казалось бы, незапланированные или ошибочные события в конце концов и решали их судьбы, определяли дальнейшее течение их жизни.»
Джумпа Лахири – это псевдоним американки бенгальского происхождения Ниланьяны Судесны. Её семья прибыла из Индии в поисках лучшей жизни себе и своим будущим детям. Джумпа родилась уже в Лондоне, впитывая с пеленок индийский колорит, присутствующий в доме, и становясь обычным английским подростком с желаниями и мыслями, неведомыми для её родителей и множества родственников. Наверное, только испытавший на себе эту культурную двойственность может описать возникающие в душе чувства, которые порождают конфликты с окружающим миром и, главное, в самом себе.
В центре внимания молодая индийская чета Гангули, Ашима и Ашок. Переехав в Америку, для них начинается совершенно другая жизнь: женщины здесь причудливо одеты, вызывающе смеются, целуют друг друга на прощание, открыто высказывают своё мнение, называют мужа по имени (Ашима охает и опускает глаза вниз, ведь это так интимно!), ходят на работу и водят машину! Ох, эта Америка… А ещё здесь по каким-то совершенно невообразимым законам следует давать имя ребенку до выписки из больницы! Как эти странные американцы не могут понять, что имя ребенку может дать лишь старший в семье, поэтому просто жизненно необходимо дождаться письмо из Индии от бабушки Ашимы! Да, письмо может прийти позже, но бывали случаи, когда ребенок до 6 лет ходил без имени. Точнее, без официального, бхалонам, которое указывают на водительских правах, дипломах и свидетельствах. А до этого времени ребенка зовут его домашним именем, которое будет ассоциироваться у последнего с уютом, маминой стряпнёй, сказками и детской комнаткой с любимыми игрушками.
«Так, на конверте мама Ашимы выводит «Ашиме Гангули», а в письме обращается к дочери «Мону». Официальные имена должны обозначать высокие, благородные качества их носителя. «Ашима», например, означает «беспредельная, не знающая границ». «Ашок» - имя повелителя, того, «кто поднимается над горем и бедствиями». Ласкательные, домашние имена подобных значений не имеют, они нигде не регистрируются, употребляются только в устной речи.»
Не дождавшись письма от достопочтенной родственницы, отец семейства решает дать своему потомку то имя, с которым у него много воспоминаний. Так в семье появляется... Гоголь. И да, это имя. Непонятно, почему родители не назвали того Николаем, но мальчик Гоголь с раннего детства чувствует свою непохожесть с другими; то, что его отдаляет от сверстников и то, что он всем сердцем начинает ненавидеть.
Повествование проносится перед глазами сюжетом, который пересказывает будто бы кто-то чужой. Читатель здесь не является живым персонажем: не пробирается к одноклассникам покурить ; читатель не влюбляется в первую попавшуюся девочку; читатель не ест на ходу фастфуд и не разговаривает за ужином с пришедшими гостями. Читатель не присутствует при этом. Он лишь наблюдает: за Ашоком, Ашимой, окружением Гоголя и Соней, его младшей сестрой, которую он должен был называть на индийский манер…Гоголь не знает как. Ему чужды индийские традиции, да и на бенгали он не способен написать даже свое имя. Он американец. И точка.
Перелистнув последнюю страницу, к своему ужасу, я испытала кусочек…облегчения? Повествование с минимальным количеством диалогов подошло к концу. Я не особенно переживала за Ашиму, которая большую часть своего времени печалилась по оставленным родственникам в Индии; да и главного героя Гоголя с его ненавистью к тезке русского происхождения мне было не жаль. Единственное, что подогревало мой интерес – это экзотический индийский колорит: названия блюд и цветные сари, прогулки по Калькутте (исторической родине Гангули) и сборы множества родственников на семейные праздники (не менее 30!). Настолько это не похоже на любую другую культуру, что каждое упоминание об этих деталях – мягко очаровывает душу, гипнотизируя.
Роман экранизирован в 2006 году американкой индийского происхождения Мирой Наир.
