Все в карьере французского режиссера Леоса Каракса говорит о его несерьезности, начиная с его нелепого псевдонима и заканчивая нежеланием смотреть творение других режиссеров после достижения двадцатилетнего возраста, поскольку Леос перестал видеть в них «что-то для себя новое». Впрочем, его работу «Любовники с Нового моста» трудно назвать откровенным провалом, ведь картина у Каракса получилась по-настоящему необычной. С другой стороны, нужно хорошенько поискать зрителя, который согласится смотреть романтический фильм, в котором любовь не является возвышенным чувством, облагораживающим человека и всю его жизнь.
Лента открывается ультрареалистичными сценами злоключений обитателей парижского социального дна, которых собирают подобно бесчувственным овощам по всему городу, чтобы затем отмыть от грязи и уложить спать. Одним из таких отбросов общества является Алекс, напоминающий как своим обликом, так и повадками пресловутого Квазимодо. Асоциальный юноша ночует на так называемом Новом мосту, поскольку тот с недавних пор закрыт местными властями на реставрацию. Однако после возвращения из ночлежки для бомжей Алекс встречает на давно привычном ему мосту новую обитательницу — стремительно слепнущую бездомную художницу, которая пришлась не по вкусу его соседу-бомжу.
Любовь Алекса и Мишель стремительно превращает нищенское и во много аморальное существование парижских бомжей в красивую сказку, в которой всего можно добиться легко, играючи и без всяких последствий. Однако самих молодых людей это большое чувство нисколько не преобразило, ведь они остались такими же эгоистичными, циничными и безразличными к чужим потребностям. По сути, нам демонстрируют, как молодые люди используют друг друга, прикрываясь любовью как некой красивой отговоркой.
Крайний реализм в демонстрации человеческих мотиваций (ведь люди все-таки склонны к эгоизму) вкупе с абсолютно нереалистичными жизненными обстоятельствами и рождает тот диссонанс, за который многие и ненавидят обсуждаемую нами картину. Все-таки в кино куда чаще встречается обратное — приукрашенная мотивация героев на фоне крайнего реализма окружающих обстоятельств, что вызывает у зрителя куда лучший отклик, нежели та формула, которую продемонстрировал нам Каракс.
К примеру, влюбленные оглушают постового и угоняют служебный катер, чтобы отправиться кататься по озаренной фейерверками абсолютно безлюдной Сене. Дело, судя по всему, происходит четырнадцатого июля, а потому главная река Франции никак не может в такой день быть безлюдной, да и угон служебного катера бомжами полиция без внимания никак оставить не могла. Тем не менее, в другой сцене Алекс подставляет жестянку с чрезвычайно легко украденными деньгами под руку полуслепой Мишель, чтобы та столкнула её в воду. Так юноша попытался вынудить хрупкую и больную девушку и дальше спать с ним под открытым небом. Вот такая вот «любовь по-французски».
Я бы хотел похвалить режиссера за демонстрируемый им гуманизм, который призывает не судить о человеке по месту его обитания, как и за бесконечную череду визуальных приемов, которая делает просмотр довольно длительной ленты куда более сносным занятием, но не могу. Тривиализация одного из самых прекрасных чувств, на которое способен человек, в рамках художественного пространства оправдана не может быть никак. Да и отсутствие у Каракса своего кинематографического языка не позволяет говорить о том, что фильм неплохо снят. Скорее перед нами хаотичная окрошка из ракурсов, нежели что-то осмысленное.
