Фильм Стивена Долдри удивительным образом исследует три разных жизни, связанных невидимой нитью через роман Вирджинии Вульф «Миссис Дэллоуэй». Каждая из трех историй, несмотря на разделяющие их десятилетия, создает единое полотно женской психологии, запечатленной в кинематографическом триптихе. Николь Кидман, Мерил Стрип и Джулианн Мур воплощают образы, которые, кажется, ведут безмолвный диалог сквозь время и пространство.
Признаюсь, я долго откладывал просмотр этой картины. Возможно, меня отпугивало слово «драма» в описании жанра — часто оно обещает затянутое повествование с минимумом действия. Или, может быть, я опасался, что история, сосредоточенная на внутренних переживаниях трех женщин разных эпох, окажется слишком далекой от моего опыта. Но стоило мне начать просмотр, как фильм затянул в свой метроном — размеренный, как часы, отсчитывающие минуты жизни каждой героини.
Режиссер и сценаристы выбрали непростой путь адаптации романа Майкла Каннингема, в котором уже была заложена сложная структура переплетения трех временных линий. Удивительно, но эта многослойность на экране не запутывает, а наоборот — помогает лучше понять каждую из историй через их отражение друг в друге.
Действие разворачивается в трех временных пластах: Лондон 1923 года, где Вирджиния Вульф (Николь Кидман) начинает писать свой знаменитый роман, борясь с депрессией и собственными демонами; Лос-Анджелес 1951 года, где домохозяйка Лора Браун (Джулианн Мур) читает этот роман, чувствуя себя пойманной в ловушку идеальной семейной жизни; и Нью-Йорк 2001 года, где Кларисса Воган (Мерил Стрип) готовит вечеринку для своего бывшего возлюбленного, в точности как героиня книги Вульф.
Николь Кидман неузнаваема в образе Вирджинии Вульф — и дело не только в искусном гриме с знаменитым накладным носом, за который актриса получила заслуженный «Оскар». Главное — это внутренняя трансформация, способность передать хрупкость и одновременно силу писательницы, её балансирование на грани гениальности и безумия. Кадры, где Вирджиния стоит на вокзальной платформе, размышляя о побеге в Лондон, или финальная сцена у реки передают внутреннюю борьбу с такой интенсивностью, что становится физически трудно дышать.
Джулианн Мур в роли Лоры Браун создает, пожалуй, самый сложный и противоречивый образ в фильме. Её героиня — идеальная домохозяйка 50-х, мать и жена, которая медленно задыхается под тяжестью общественных ожиданий. Сцена в гостиничном номере, где Лора размышляет о самоубийстве, передает ощущение невыносимой тяжести существования, которое знакомо многим, кто когда-либо чувствовал себя не в своей тарелке среди кажущейся идиллии.
Мерил Стрип в образе современной Клариссы показывает, как даже в начале XXI века женщина может ощущать себя связанной невидимыми нитями условностей. Её Кларисса — успешная, независимая, открыто живущая в однополых отношениях — казалось бы, воплощение свободы. Но и она оказывается пленницей своих представлений о том, какой должна быть жизнь, и своей неспособности отпустить прошлое.
Музыка Филипа Гласса заслуживает отдельного упоминания. Минималистичный, повторяющийся мотив становится четвертым главным героем фильма, связывая воедино разрозненные эпизоды и создавая то самое ощущение неумолимо тикающих часов, отмеряющих время трех женских судеб. Этот саундтрек усиливает клаустрофобическое чувство, которое временами охватывает при просмотре — словно стены сжимаются вокруг героинь, не оставляя им пространства для маневра.
Визуальный язык картины тоже работает на создание этого ощущения. Операторская работа Шеймаса МакГарви использует приглушенные тона для каждой эпохи, но с небольшими различиями: сепия для 20-х, яркая насыщенность для 50-х и холодные оттенки для современности. Часто камера словно наблюдает за героинями через окна или дверные проемы, подчеркивая их замкнутость в собственных клетках — реальных или метафорических.
Монтаж создает удивительные параллели между тремя историями. Например, утреннее пробуждение каждой из героинь показано через схожие кадры, хотя разделено десятилетиями. Или момент, когда все три женщины делают паузу в своих делах, словно ощущая незримую связь друг с другом через пространство и время. Это придает фильму почти мистическое измерение, несмотря на его подчеркнутый реализм.
Интересно, что мужчины в «Часах» — это скорее фон для женских историй. Это необычное решение для Голливуда, но оно отлично работает, позволяя сосредоточиться на внутреннем мире героинь. При этом мужские персонажи не выглядят карикатурно — они просто существуют в своих собственных реальностях, не всегда пересекающихся с мирами их спутниц.
Тема выбора — центральная для фильма. Каждая героиня стоит перед своим выбором: жизнь или смерть для Вирджинии, побег или подчинение для Лоры, прошлое или настоящее для Клариссы. И хотя решения, которые они принимают, совершенно разные, их объединяет одно — это осознанный выбор, акт свободы в мире, где женская свобода часто остается лишь иллюзией.
Особенно сильным оказывается финал, где все три истории сходятся в одной точке, создавая катарсический эффект. Признаюсь, я не ожидал, что буду так эмоционально вовлечен в судьбы героинь к концу фильма. Последние сцены я смотрел, забыв про дыхание, — так мощно они резонировали с чем-то глубоко личным.
Если вам понравился, например, «Стрингер» с его пристальным вниманием к психологии главного героя и атмосферной операторской работой, то «Часы» вы точно оцените.
Некоторые критики называли фильм слишком академичным, холодным, интеллектуальным. Я бы поспорил с этим. Да, «Часы» требуют включенного внимания и определенной эмоциональной зрелости от зрителя, но назвать их холодными язык не поворачивается. Наоборот, это одна из самых эмоционально насыщенных картин, которые я видел за последнее время, просто эмоции здесь не выплескиваются через край, а медленно накапливаются, создавая мощный резонанс.
Интересно, что фильм, снятый в 2002 году, кажется сегодня еще более актуальным, чем при выходе на экраны. Вопросы женской идентичности, психического здоровья, права на собственный выбор — все это сейчас в центре общественной дискуссии. «Часы» предлагают взглянуть на эти темы через призму разных эпох, показывая, как менялось и как оставалось неизменным положение женщины в обществе.
Отдельно хочется отметить работу художников-постановщиков и костюмеров. Каждая эпоха воссоздана с поразительной точностью — от викторианского интерьера дома Вульфов до стерильной чистоты кухни 50-х и минималистичной современной квартиры Клариссы. Эти детали не просто создают правдоподобный фон — они рассказывают свою историю о времени и его влиянии на женские судьбы.
Если говорить о недостатках, то некоторым зрителям может показаться, что фильм движется слишком медленно. Да, это не динамичный триллер — это медитативное размышление о жизни, смерти и выборе, и оно требует определенного настроя. Также тем, кто не знаком с творчеством Вирджинии Вульф, могут быть не до конца понятны некоторые литературные аллюзии, хотя они и не критичны для восприятия основной истории.
После просмотра у меня осталось ощущение, что я прикоснулся к чему-то подлинному и важному. Этот фильм — как хорошая книга, к которой хочется вернуться спустя время, чтобы открыть новые слои смысла и пережить заново эмоциональное путешествие. И, пожалуй, это лучший комплимент, который можно сделать картине.
Оценка: 8 из 10 страниц романа, в который вплетены наши собственные истории.
