Призванием автора "Планеты людей" была авиация, и жил он на самой заре эпохи полетов.
Моторы тогда были не надежны, воздушные пути еще не были разведаны, и даже точнейшим из приборов нельзя было доверить полет. Летчик во многом рассчитывал на себя, на свое чутье, на знание облаков, ветра, моря и штормов.
Я люблю книги, написанные теми, кто следовал за своим призванием. Ведь знание ремесла преображает мир - и увиденный их глазами, мир окрывается с незнакомой стороны.
Так автор с другом дополнили карту, чтобы унять тревогу перед первым полетом, - нанесли то, чем пренебрегла география, но что так важно учесть пилоту: стадо бодливых баранов, коварный ручей в поле, окно хутора, где живут добрый хозяин с хозяйкой.
Благородный летчик Экзюпери в своих книгах спокоен и искренен, он пишет о том, что считает нужным сказать, не боясь ни упреков в романтизме, ни в слишком личном восприятии жизни.
"Планета людей" движется не на развитии единого сюжета, а на развитии мысли. И мысль эта о призвании, вере в людей, братстве.
А братство это не ограничено людьми - умирая от жажды в пустыне, пилоту все же интересно, чем живет маленький фенек, братец лис. Как он разумно об'едает улиток с куста, как со страхом прислушивается к шагам человека, затаившись в норе:
"Лис, дружок, мне крышка... но представь, мне и сейчас любопытно, как ты живешь и что поделываешь..."
Пережив многое - и крушение самолета, и ожидание атаки бедуинов в пустыне, увидев многое, то, что покажется европейцу рассказом об экзотике стран и обычаев, - Экзюпери не пишет так, чтобы поразить.
За то я его и люблю.
"Однажды я прочел восторженный рассказ о твоем приключении, Гийоме, и давно хочу свести счеты с этим кривым зеркалом. Тебя изобразили каким-то дерзким, языкатым мальчишкой, как будто мужество состоит в том, чтобы в час грозной опасности или перед лицом смерти унизиться до зубоскальства! Они не знали тебя, Гийоме. Тебе вовсе незачем перед боем поднимать противника на смех. Когда надвигается буря, ты говоришь: "Будет буря". Ты видишь, что тебе предстоит, и готовишься к встрече".
Мне нравится это достоинство и этот взгляд - равноправного жителя Земли, а не туриста, чужого.
И лежа на песках, где не ступала нога человека, где метеориты, падавшие сюда от начала Земли, он не чувствует гордости первооткрывателя. Скорее - единство со всем вокруг.
А единство это не исчезает и со смертью. Что смерти соратников - летчиков - не означают, что их больше нет, что смерть старой крестьянки значит только одно - она продолжится в своих детях, в своем роде.
