Тот день был самым обычным и вообще ничего в моем самочувствии не предвещало беды. Живот начал побалевать к вечеру. Постепенно боль нарастала, к ней прибавилась тошнота. Я тогда работала на предприятии и была в ночную смену. Пару часов пыталась не обращать внимания, выпила но-шпу, становилось хуже. Началась обильная рвота, живот болел нестерпимо. Болел весь. В итоге коллеги вызвали скорую прямо на работу. Приехавший врач, молодая женщина, быстро поставила диагноз- острое отравление. Сказала пить активированный уголь и с достоинством удалилась, посоветовав утром обратиться к участковому врачу. Я поехала домой. Посмотрев на мое зеленоватое с лёгким уклоном в синеву лицо, мама повторно вызвала скорую. Тут врачом был мужчина, который меня долго мял, поворачивал, поднимал мне ноги и всячески издевался. Сил на сопротивление не было, меня покинула к тому времени вся жидкость из организма. Сказал собираться и ехать в больницу. Ехали мы полчаса, как оказалось- в роддом, в гинекологическое отделение. Я фейспалмила и пыталась сквозь зубы объяснить, что внематочной беременности у меня быть не может, потому что для ее возникновения нужен хоть какой то завалящий мужик, а у меня и такого-то на тот момент не было. Не слушали. В приемном покое меня осмотрели, покрутили пальцем у виска в сторону скорой помощи и сами вызвали третью. Наконец был озвучен предположительный диагноз аппендицит. Третья скорая отвезла меня в хирургию за следующие полчаса, где я ещё час ползала по приемному покою, корчась от боли. Сонный хирург грустно посмотрел на меня, вздохнул и пошел готовиться к операции. На столе я оказалась в 6 утра.
Хирург был молод и, непосредственно перед операцией, довольно весел. Я попросила его сложить мне все там в животе правильно. Он заверил меня, что точно знает как там все должно быть. Меня укололи, попросили досчитать до десяти. Я поняла , что после "два" начинаются зелёные слоны- вертушки и лодка катится по шомполу. Кажется, именно это я сказала анестезиологу. Ну или примерно это. Потом я уснула.
Шрам заживал долго. Два года после операции он побаливал тянущей лёгкой болью. Да и внешне оказался каким то слишком крупным и кривым- видимо, хирург все таки был сильно молод. Но я нашла выход и через три года после операции набила на животе тату. Тату оказалось ещё ужаснее шрама, но это совсем другая история...
Однако, я рада, что диагноз все таки поставили до перитонита и история закончилась положительно, а я могу написать об этом отзыв. Именно поэтому ставлю максимальную оценку!
